Виталий Щигельский - Время воды

— У меня день рождения, — заикаясь от волнения, пояснил он, поймав на себе мой строгий нетрезвый взгляд.

— Поздравляю, — ответил я.

— Правда?

— Правда. Ты бы шел к себе в офис, а то ненароком запачкаешься.

— Я приглашаю тебя отметить это событие в скромной компании.

— В компании?

— Ну да, в компании. Я, Света, Маша… Керим до понедельника куда-то уехал. Так что заходи после работы. Придешь?

— Бухла принести?

— Чего?

— Ничего. Передай девушкам: я приду.

— Спасибо, — сказал Валера.

Около семи вечера я, как обещал, заглянул в офис, имея под мышками пару пузырей джина максимального водоизмещения и необходимый ситуации тоник. В офисе звучало радио, всё томно пело о том же слезливо-банальном, разве что громче обычного. Один из столов был избавлен от макулатуры и оккупирован огурцами, маслинами, колбасой, конфетами и несерьезной бутылкой ликера. Бутылка была здесь единственной и наполовину пустой, нестойкий Валера уже плыл и кренился набок, согнувшись на крутящемся табурете. Девушки сидели в разных углах и казались злыми и трезвыми. В этот вечер они не хотели быть похожими друг на друга, Маша сделала ставку на короткую, плотно прилегающую к бедрам юбку, а Света акцентировала свою суть при помощи декольте. Я равно соблазнительно улыбнулся обеим, разлил в три пластиковых стакана пахнущий шампунем джин и разбавил его тоником больше для вида, нежели для вкуса. Предложил стаканчик Валере, он ответил бессмысленным смехом, похожим на скрип.

— С днем рождения, дорогие Маша и Света! — чтобы что-то сказать, сказал я, и мы выпили.

Я разлил в стаканы по новой и, поскольку Керима не было, выдал пару шуток на вечную тему отношений между начальниками и подчиненными. Мы развеселись, джин делал свою работу. Девочки аккуратно придвигались ко мне вместе со стульями.

Вслед за тостом «за прекрасных дам» последовал тост «за настоящих мужчин», и движение к сближению продолжилось. Каждая из дам стремилась первой пересечь невидимую границу публичного и интимного, каждая старалась при этом не потерять обаяния и не выходить раньше нужного за рамки приличий. Под невинным предлогом, например, подать зажигалку или кусок колбасы девушки изучали мои поведенческие рефлексы и скрывали собственные тщательно законспирированные мотивы. Маша то и дело одергивала рвавшуюся наверх тесную юбку, Света — запахивала декольте. Это были попытки оценить допустимый, возможный и максимальный размер моих материальных вложений.

Тема разговора незаметно смещалась на личное и сверхличное, типа: был ли я моряком и что я больше всего ценю в женщинах. Я уже захмелел и, скорей всего, врал. На первый вопрос ответил, что был, на второй — что ценю интеллект. И попал в точку — действия девушек активизировались. Совершив настульный рывок в несколько сантиметров, Света осторожно заметила, что уже почти потеряла надежду встретить сильного и порядочного мужчину, которому была бы готова отдать все то ценное и прекрасное, что в ней было.

Маша била карту — Маша сказала:

— Если бы ты знал, Виктор, как мне бывает одиноко. Одиноко и холодно. Совсем как в этих стихах… Сейчас… Начало забыла. Ну что же за память такая, бля…

Маша замолчала, по ее щеке покатилась слеза, фракция французской туши сделала слезу похожей на играющий гранями сапфир. Не уверен, что стихотворение когда-либо существовало в Машиной памяти, но ее искренность не вызывала сомнений. Я был готов разрыдаться, пока не заметил, что мы почти соприкасаемся с ней коленями.

Маша подобралась ко мне первой. Ей пришлось легче — ее путь лежал по прямой. Свете, чтобы меня достичь, требовалось обогнуть вытянутые ноги вырубившегося от дыма Валеры. Поняв, что теряет инициативу, она кинулась к FM-приемнику, как к оружию массового поражения, с криком:

— Моя любимая песня! Моя любимая песня!

Искусно управляя регулятором громкости, она сделала дальнейшее словесное общение невозможным. Два грустных клоуна, толстый и тонкий, запели про «дым сигарет с ментолом». Света расправила декольте и с решительным видом направилась ко мне.

— Танцевать! Танцевать! — закричала она. — Я люблю танцевать. А ты любишь танцевать, Виктор?

— Я люблю, — ответил проснувшийся от шума Валера.

— Вот вы и танцуйте, — посоветовала им Маша. — А мы с Витей посидим на диване. Поговорим о рабочих делах.

— Сука ты, — бросила Света.

— Сама сука, — Маша улыбнулась ей.

Из их диалога стало понятно, что Света проиграла и согласилась с поражением. Свете оставалось красиво, с достоинством отступить, что она и сделала. Она допила остатки коктейля в своем стакане, зажгла сигарету и свободной рукой ухватила Валеру за модный павлиний галстук.