Артур Кангин - Запах денег

— Не удержался, — усмехается супостат.

— Признаешь факт воровства?

— А то!

— Хотя бы извинился.

— Ну, извини…

Ушел от Озорникова пришибленным.

Явился домой, а там приключение.

Теща из Махачкалы приперлась. Со всем скарбом. Хочет остатки своих золотых деньков провести в Москве.

А тещеньку Витя ненавидел люто.

Не только из-за голливудских вставных челюстей.

Дура дурой, а с женой его умеет ссорить!

И за какие грехи такие испытания?

— Сынок, принеси мне из ванны вставные зубки! — попросила теща.

Витя поплелся в ванную, а сам глянул в окошко. Может, сигануть в оное? Все проблемы разом снимутся.

Раздумал…

Принес челюсть и видит, теща какие-то мудреные газетки читает. “Третий глаз”, “Исправление кармы”, “Зигзаг удачи”.

Витя попросил для развлечения одно из инфернальных изданий и удалился в опочивальню.

Одно объявление сразу привлекло внимание:

“Г-жа Успенская Любовь Ибрагимовна. Накажу обидчиков. Расценки высокие”.

А вдруг?!

Витя тотчас набрал номер, договорился о встрече.

Офис карающей Любы располагался на Таганке, на Факельной улочке.

Госпожа занимала целый этаж высотки.

Очередь внушительная.

В роскошных кожаных креслах сидели разные люди, от безусых мальчишек до орденоносных генералов.

Но Виктор был принят первым.

Видимо, Успенская посчитала его самым солидным клиентом.

В кабинете Любы свет был приглушен, а по столам и диванам прыгал черный, замечательно жирный, котяра.

Сама госпожа, скромно поджав ноги, сидела на низеньком турецком пуфике.

Высокая, средних лет, цыганского типа. Почти красавица. Лишь огромные мрачные глаза ее немного портили.

— Ну, рассказывайте!

Витя поведал все без утайки.

— Отец у вас когда помер? — неожиданно спросила Люба.

Виктор вздрогнул. Откуда она могла знать о смерти отца?

— Месяц назад.

— Наследство оставил?

Виктор повёл губой:

— Какое там наследство? Заурядный старик… Два ведра таблеток, больничные листы, рецепты…

— Еще! Вспоминайте!

— Да! Еще перстень. Из дутого золота. Кажется, турецкий…

— Вот! Он-то нам и нужен.

— Бред!

— Молчите! Оденьте его на безымянный палец левой руки и никогда не снимайте. А когда встретите обидчика, слегка потрите большим пальцем и прошепчите: “Все напасти на твою голову!”

— И что?

— Увидите.

— Всё?

— Разве этого мало?

Витя заплатил 700$ и пожалел, что поверил дурацкому объявлению.

Похоже, он крепко вошел в роль лоха.

И здесь его кинули!

Но колечко все-таки отыскал и напялил.

Чем чёрт не шутит?!

Поглядим… Посмотрим…

При встрече в останкинском коридоре с Василием Озорниковым, кивнул и слегка потер колечко, прошептав: “Все напасти на твою голову!”

Вася остановился, судорожно вздрогнул, завертелся волчком, и вдруг превратился в тяжелую навозную муху.

— Ах, ты! — воскликнул Витя. Никогда еще он так выгодно не вкладывал денежки.

А в Останкино переполох. Пропал генеральный продюсер многих проектов, Василий Степанович Озорников!

После нескольких сочувственных фраз, стали предполагать самое лихое. Вспомнили его узкоглазую любовницу из тайского массажного кабинета. Оживили в памяти Васин пьяный загул в Париже, когда он малую нужду справил на Эйфелеву башню. Вернули из забвения факт Васькиной финансовой нечистоплотности, идейные грабежи.

После недельного отсутствия Озорникова, делегаты от канала-конкурента кинулись в ноги к Вите Жевилоу.

Попросили, как идейного отца, продюссировать уже раскрученный “Чудо-завтрак”.

Виктор метнулся к своему руководству. Что делать?

А ему — вперед, братишка! Нам свои люди на враждебном стане, ох, как нужны!

Витя львиную часть своих средств кинул на эту программу, и она сказочно расцвела.

Успех, слава, высшая строчка рейтинга…

Проверил Виктор колечко и дома.

Когда теща в очередной раз послала его в ванную за вставными клыками, Витя потер перстенек.

Тещенька, многоуважаемая Прасковья Алексеевна, вздрогнула, скосила очи, завертелась волчком, и превратилась в очаровательного ёжика.

Витя положил колючий шарик в коробку из-под пылесоса. Плеснул в мисочку молока.

Усмехнулся:

— Теперь, Прасковья Алексеевна, вставная челюсть вам не понадобится! Хлебайте молочко, на здоровье!

Пришла жена, сразу в крик, где мама?

Умотала обратно в Махачкалу. Ей Москва опротивела. Захотелось пожить в мудром уединении.