Впрочем, с другой стороны, а кто не сумасшедший? — Только дурак. Мыслить — и не быть сумасшедшим — ведь это невозможно! Если человек способен положить на одну чашу весов себя — а на другую весь мир (а мыслить только так и возможно, только так), то разве может он быть нормальным?! Нужно, конечно, успокоить окружающих — дескать, нормальный я, нормальный, отстаньте. И мыслей у меня нет таких… скользких мыслей… Напротив, мне, например, очень интересно, кто выйдет в полуфинал по футболу и почем на рынке огурцы… Я изо всех сил вообразил себе, что мне это все и в самом деле интересно — пусть все от меня отстанут!
Но голова моя сегодня работает как часы, и вот опять приходит новая мысль: ведь не отстанут. Нет! Неглупы люди, и на мякине их не проведешь (я осторожно зыркнул глазами по сторонам: рядом — никого). Таких, как я, они сразу чуют, и начинают травить; и затоптали бы, и разорвали бы — да не позволяют условности. Милиция не позволяет, вот как. А вот я не могу никого ни бить, ни травить, ни даже просто ударить — хотя раньше дрался не раз, было дело. Я при этом размахивал руками, так что всем казалось, что это не мордобой, а самая настоящая драка. Смешно. И все мы смешны — и битые, и небитые… а теперь стоп. Приготовься. Вон появилась какая-то фигура в костюме, направляется, правда, не ко мне, а в сторону магазина — но я-то понимаю, в чем дело… не дать мне передышки — вот их задача, и пока они с ней справляются… Кстати, вот прекрасная возможность проверить, мнится мне все это — или нет — если он не подойдет ко мне, то… мне будет, о чем задуматься… А! Вот как! Он даже и не скрывается! Идет прямо в мою сторону… Господи, как все просто… вся кровь во мне словно вскипела, в голове все сильнее начинает бить колокол… вскакивать нельзя… ВСКАКИВАТЬ НЕЛЬЗЯ! Вспомни, у него нет задания тебя убить, он просто подойдет — и спросит какую-нибудь ерунду… но как медленно он идет!… он специально замедлил шаг… попросит закурить… или нет, спросит, который час… всего-то навсего спро…
— Вы не подскажете, где здесь поблизости лекционный зал?
Я вздрогнул, и тут же сделал страшный промах — мельком глянул ему в глаза. Я уже научился ничего не показывать на лице — но во взгляде он прочел все. Стало так страшно, что я даже успокоился — будь что будет.
— Просто, там должна быть лекция… о социальных проблемах современного общества… и в-вот… — не договорив, он почти помчался, на полпути затравленно оглянувшись на меня. Ишь ты, не утерпел, оглянулся. Жидкий экземпляр! Я даже развеселился. Социальные проблемы современного мира он решает, гляди-ка ты! Хотя, с другой стороны, притворяется он ловко, не чета мне. У него в глазах я прочел только озабоченность, как бы не опоздать на лекцию — и все! Остальное он скрыл. И взгляд поэтому совершенно нормальный, не то, что у меня. Да еще делает вид, что он всерьез озабочен этими самыми проблемами — хотя это уж для любого мало-мальски мыслящего человека смешно. Да нет же никаких таких проблем, нет их! — я невольно опять рассердился, дрожь в руках и до этого не прекращалась, — если у тебя в голове есть хотя бы что-то, пойми, смотреть нужно в корень; нет смысла решать какие-то там социальные вопросы, нужно решать всегда только один — зато главный вопрос — вопрос Добра и Зла, вопрос Правды, наконец — и уж он-то, только он разрешит все остальные!
Да, конечно, в жизни все так постепенно, все по капельке: эволюция, революция, опять эволюция… Потихонечку, полегонечку — сделаем компьютер, сделаем самолет. И что? Самолеты летают — а правды нет; компьютеры считают — а Правды-то ведь нет! И нет, и не будет, потому-что не Правда вам нужна, вам самолет нужен — и оттого-то вы все такие правильные!
Упав на скамью, я понял что все это говорил стоя и вслух. Пусть. Слушайте, кому охота. Может, до кого-нибудь и дойдет. Может, у кого-нибудь что-нибудь и проснется. Может, кому-нибудь Правды захочется. А не страшно? Нет? Тогда пожалуйте в мою шкуру — да, — только так, и никак иначе. Ведь чтобы воспринять эту Правду — нужно быть безумцем — и другого не дано. Так что сходите-ка все с ума. Кто хочет, разумеется. И не бойтесь, это не так уж страшно — вот я, например, свихнулся — и ничего, живу. Просто по-другому не получится, ничего не поделаешь. А не получится, потому что нельзя понять безумца нормальному человеку. А безумец — это наш мир.
Что, быть может, кто-то не верит? Да, я знаю, никто не верит. Для вас все просто и естественно: ты в самолете, у тебя десять верст под ногами — ничего, сойдет; хлеб — из пробирки — сойдет, компьютер тебя в шахматы обыграл — опять сойдет…
Читать дальше