Меир Шалев - Голубь и Мальчик

— Но он уже привыкает к моему дому, он может попробовать летать и у меня.

— В этом маленьком ящике он не сможет тренироваться, и, если ты его выпустишь, он пролетит десять метров и упадет. Помнишь, как голубь Сары Аронсон [27] Аронсон Сара — активистка подпольной еврейской антитурецкой (и пробританской) организации в Палестине во время Первой мировой войны. В 1917 г., узнав об аресте одного из членов организации, она срочно отправила сообщение об этом руководству в Каир, пользуясь почтовым голубем. Голубь попал в руки к туркам, владевшим в те времена Палестиной. Сара Аронсон покончила с собой, двое других руководителей организации были казнены. упал прямо во двор турецкого наместника? — И засмеялся тем своим смехом йеке, который Девочке предстояло не раз слышать впоследствии: — Кхх… кхх… кхх…

— Так что же мы будем делать?

— Оставь его здесь, в нашей большой голубьятне, и приходи каждый день ухаживать за ним.

Так оно и сталось. Голубь переселился в голубятню зоопарка, а Девочка каждый день после школы приходила навестить его, и, хотя Толстяк из Зоопарка уже давал ей войти, она неизменно приносила с собой сухие корки для животных, чтобы его задобрить.

Голубь продолжал выздоравливать, и она следила за тем, как он упражняет свое крыло, то расправляя, то складывая его, и с каждым днем подпрыгивает всё выше. Так прошло несколько дней, а потом доктор Лауфер позвал ее «посмотреть что-то интересное» в клетке для кладки яиц. Там из яйца вылупился голубенок. Он показал ей, как родители кормят маленького «птичьим молоком», которое они отрыгивают из горла. Потом он научил ее бренчать жестяной банкой с зернами и петь «гули-гули-гули, кушать», а в другой раз показал ей «голубку-соблазнительницу», которая отбивала напарника у своей подруги.

Еще через несколько дней он сказал ей:

— Твой голубь выздоровел. Он может лететь.

Девочка сделала глубокий вдох и сказала:

— Я думала об этом, и я согласна.

— Мы все, как одна, благодарим тебя от его имени, — сказал доктор Лауфер, а Девочка снова покраснела и сказала:

— Но есть еще одно маленькое дело, — и она рассказала ему о пустой трубочке, которая была привязана к голубиному хвосту, и о письме, которое было в ней.

— Значит, голубеграмма все-таки была, — упрекнул он ее. — Почему ты не сказала об этом, когда принесла его?

Девочка молчала.

— Ты знаешь, что такое голубеграмма, да?

— Я не знаю, но понимаю.

И что было в ней написано? Ты, конечно, прочитала?

— Это было любовное письмо.

— Действительно? Это намного интереснее скучных голубеграмм, которые мы посылаем для Хаганы. Но сколько же любви можно уместить на этой маленькой записке?

— Три слова «Да или нет?»

— Да, — сказал доктор Лауфер, — конечно.

Девочка вынула трубочку из кармана и дала ему.

Доктор Лауфер удивленно хмыкнул:

— Эта трубочка называется «кульмус». Мы знаем только двух человек, которые вкладывали голубеграмму внутрь остова пера. Один учился с нами в Германии и остался там, когда мы уехали сюда, а другой приехал с нами, но уже умер.

Он вытащил записку и прочел:

— «Да или нет…» — И улыбнулся. — Действительно, это и всё… А мы думали, что это ты задала вопрос.

И он снова свернул записку, вернул ее на место, а трубочку привязал к среднему перу на хвосте голубя.

— Вот так, — сказал он. — Как привязала та, которая запустила этого голубя.

— Почему вы говорите «запустила»?

— Потому что это правильное слово. Послать письмо, но запустить голубя.

— Нет… Почему вы говорите «запустила», а не «запустил»? Почему вы решили, что его запустила женщина?

— Это видно. Посмотри сама — это письмо от девушки.

— Нет, это послал парень, а не девушка, — сказала Девочка.

— Это девушка, — сказал доктор Лауфер. — Посмотри на почерк.

«Это парень, — подумала Девочка про себя, — посмотри на слова».

И сама удивилась себе: «Как это в двенадцать лет у меня уже такие мысли в голове?»

Доктор Лауфер передал голубя Девочке:

— Возьми. Запусти его.

Девочка взяла голубя двумя руками и почувствовала гладкость оперения, его тепло, сердце, бьющееся даже быстрее ее собственного.

— Не послать его, не выпустить его — запустить его. Вот так. — Он показал пустыми руками. — Плавным движением, и на первый раз думай о том, что ты делаешь. У тебя будет особенное чувство. Когда мы приехали сюда из Германии, и начали здесь всюду ходить, и изучать фауну и флору Страны Израиля, и впервые увидели морской лук, и впервые вдохнули пыль от стада овец, и напились из источника, и ели давленые маслины и инжир с дерева — у нас тогда было точно такое же чувство.