Меир Шалев - Голубь и Мальчик

Девочка, которая и не подозревала, какие чувства она возбуждает в его сердце, указала на хвост голубя.

— Смотри, — сказала она. Тонкая нить была обмотана вокруг трубочек двух соседних перьев. — Это перо его, а это — нет.

И действительно, одна из двух трубочек не имела перышек и не врастала в крыло. Судя по толщине, она вообще принадлежала курице или даже гусю. Мальчик разрезал нить тонкими ножницами, освободил чужую трубочку и посмотрел на нее на просвет. Что-то там было внутри. Маленькая скатанная записка. Он вытолкнул ее наружу спичкой, развернул и сказал:

— Прочти. Здесь есть сообщение.

В записке было всего три слова, требовательных и вопрошающих: «Да или нет?» Самые короткие из всех возможных слов.

— Что это значит — да или нет? — недоумевал Мальчик. — Да или нет что?

Сердце Девочки стучало.

— Это да или нет любви. Кто-то спрашивает у кого-то, согласна ли она.

— Почему именно любви? — усомнился Мальчик. — Это вполне может быть письмо от родственников, или от компаньона по делу, или что-что связанное с Хаганой.

Но Девочка стояла на своем:

— Это любовное письмо. А теперь этот голубь у нас, и парень не понимает, почему девушка ему не отвечает.

Из всего вышесказанного читатель может уразуметь, что нет никакой необходимости в землетрясениях или мировых войнах, чтобы изменить ход жизни человека и произвести в ней настоящий переворот. Порой для этого вполне достаточно детской рогатки, или кошачьих когтей, или какой-нибудь другой несчастливой случайности, произошедшей перед восходом солнца. Так или иначе, но, поскольку голубь нуждался в лечении, а Мальчик — в удобном случае, он взял старый деревянный ящик, накрыл сеткой и положил в него голубя со словами:

— Я знаю, что мы сделаем! В зоопарке должен быть ветеринар. Если хочешь, пошли туда вместе, и я помогу тебе нести ящик.

Вначале они поднялись на север по улице Бен-Иегуды, потом свернули на восток и пошли вдоль бульвара до известкового холма, знакомого всем жителям Тель-Авива. Многие из них плавали там в бассейне, который раньше служил для поливки цитрусовых посадок.

— Билеты! — сказал им человек, стоявший на входе в зоопарк. Очень толстый человек, одетый в хаки и с фуражкой на голове.

— Но у нас здесь раненый голубь.

— Здесь не больница для животных. Если хотите войти — надо платить.

Они отошли.

— Какой плохой человек, — сказала Девочка.

— Ты его не знаешь? Это Толстяк из Зоопарка, — сказал Мальчик. — Так все его зовут, и он совсем не плохой, просто это его работа. Но если принести ему сухой хлеб для животных, он позволяет войти.

— Так беги, принеси, быстро! Люди всегда кладут сухой хлеб на забор, никогда не выбрасывают в мусор.

Мальчик исчез, и тут на улице появился зеленый пикап. Худой, долговязый мужчина неясного возраста, с длинными ногами и руками, рыжими волосами и тонким крючковатым носом, вышел из машины и направился к воротам. Толстый человек сказал: «Здравствуйте, доктор Лауфер», и Девочка, ни минуты не колеблясь, подошла к нему и сказала:

— Может быть, вы доктор для животных? У меня здесь раненый голубь.

Человек посмотрел на голубя.

— Зайди внутрь, — сказал он Девочке, — посмотрим, что мы можем сделать.

Толстый человек пропустил их в ворота. Доктор Лауфер шел торопливо, размахивая руками и ногами, — тело наклонено вперед и веснушки подпрыгивают в воздухе. Она шла за ним по маршруту, который в последующие годы ее ноги пройдут еще тысячи раз: вначале загон для больших черепах, за ней несколько клеток с маленькими животными, названий которых она тогда еще не знала, — разные соболи и мангусты, а потом лев и львица и их угрюмый сосед, одинокий тигр. Тут тропа изгибалась, становилось просторнее, и взгляду открывалась небольшая поляна, в центре которой стояла голубятня, но не круглое гнездо на столбе, как ей представлялось, а целый домик. Настоящий домик, с дверью и зарешеченными окнами, крышей и стенами, лицом на юг, и рядом с ним бассейн для водоплавающих птиц и клетки с обезьянами, а за ними огороженный участок для слона.

Доктор Лауфер достал голубя из ящика, снял шинку и спросил:

— Кто его перевязал?

— Мой сосед, — сказала Девочка.

— Хорошая работа, сказал доктор Лауфер. Он снял повязку, продезинфицировал рану коричневой мазью, снова наложил шину, перебинтовал и как бы ненароком добавил: — Ты, конечно, знаешь, что это почтовый голубь, моя юная госпожа?

— Нет, — сказала Девочка, чувствуя, что краснеет.