Эли Фрей - Город за изгородью

Мне очень нравится старинный стиль в интерьере, особенно нравятся настенные деревянные часы с кукушкой, а также весы-разновесы с красивыми коваными узорами, сделанные в форме уточек, – головки уточек смотрят друг на друга, когда весы приходят в равновесие.

Тесто не приходится раскатывать руками, здесь много современной техники. Это и миксер, который замешивает тесто, и машина, которая раскатывает тесто в тонкие пласты, и та, что быстро и ловко формует тесто в шарики.

Мы просеиваем муку, отмеряем на весах-уточках нужное количество ингредиентов, засыпаем в машинку. Когда первая порция теста готова, мы помещаем его в машину для формовки, которая быстро делает круглые заготовки. Откладываем в сторону, чтобы отстоялось, загружаем в машинку еще тесто. Затем выкладываем шарики на деревянный стол и формируем будущие багеты, булочки, пирожки. Параллельно кто-то из нас занимается начинками.

Печи представляют собой три глубоких широких проема. Мы выкладываем на длинные противни сырые изделия и отправляем их в печь. Хлеб аккуратно скатывается с противня, мы убираем его. Закрываем заслонку. Когда хлеб готов, собираем его плоской лопатой.

К одиннадцати часам подтягивается большая масса посетителей. Мы по очереди отходим к кассе, обслуживая клиентов.

У нас более пятнадцати разновидностей разной выпечки: булочки, печенье, хлеб, багеты, пряники, кексы, шарлотки, пицца, рогалики… Со временем хотим еще больше расширять ассортимент.

Кит приходит к нам на экскурсию, ему нравится раскатывать шарики. Мы с ним вместе лепим уточку с начинкой из малинового варенья и отправляем ее в печку. Ему нравится техника, он с восторгом смотрит на вращающийся винт тестомесильной машины, ловко управляет рычагом роллера, а потом с любопытством смотрит, как на другой стороне вылезает тонкий пласт, также энергично опускает рычаг формующей машинки, которая делает шарики.

Мы угощаем Кита самыми вкусными булочками, он усаживается за стол и ест выпечку, запивая молоком. Уточку он не ест, говорит, что отнесет ее домой.

Чем больше я общаюсь с Китом, пытаюсь подружиться с ним, пробудить в нем какие-то воспоминания, тем больше я расстраиваюсь и понимаю, что это невозможно.

Кит знает кое-что о своем прошлом, о том, что раньше Архип, Кирилл и я были его хорошими друзьями, а потом он все забыл. Он ничего не помнит ни об одном из нас.

– Никитка, покажи Ханне, какие чудесные рисунки ты нарисовал! – однажды дома просит его Кирилл.

Я обрадованно смотрю на рисунки, пытаясь увидеть в них что-то, что отражало бы наше прошлое… Может быть, ожидаю увидеть себя или пряничные домики. Но нет. Ничего. Жирафы, рыбы, кошки… герои комиксов и мультфильмов. Ни одного пряничного домика. Ни одного светлячка. Ни забора, ни ленточки. Ничего. Я грустно разглядываю очередной рисунок, на котором мне весело подмигивает лупоглазая груша.

Кит не помнит меня, а еще ему бывает со мной скучно, и это донельзя меня расстраивает. Я не была к этому готова.

Нет, ему очень весело в булочной, а также, когда мы вчетвером ходим на холм запускать самолет; можно привести много примеров, когда, находясь рядом со мной, Кит здорово проводит время – это видно по его улыбке и по чересчур активному поведению. Но я говорю о таких моментах, когда мы остаемся с ним вдвоем. Члены его семьи делают все, чтобы Кит проводил со мной больше времени. Все, чтобы мы двое могли снова подружиться.

Кит с мамой приходят ко мне помогать с посадкой и поливом, и я знаю, что Кита она взяла с собой путем долгих уговоров. Он поливает сад, и я вижу его плотно сжатые губы и понимаю, что он делает это потому, что ему что-то за это обещали или жестко потребовали выполнения.

Кит, Кирилл и Архип вместе ходят в супермаркет, Кит просто обожает катить тележку вдоль рядов. Кирилл звонит мне и спрашивает, что купить. Я всегда что-то придумываю, хотя бы самую мелочь. Они приносят мне продукты, и я слышу через окно, как у дома Кирилл говорит Киту:

– Отнеси продукты к двери и позвони.

– Почему я?

– Потому что Ханне будет приятно, что ей помог именно ты.

– Не хочу.

– А еще она даст тебе пряничного человечка.

– Правда?

– Да.

– Тогда я пойду.

Я знаю, что они стараются для меня, пытаются сделать все, чтобы я не расстраивалась. Делают так, чтобы я верила, будто изредка исходящие от Кита милости и знаки внимания ко мне – целиком его идея. Но я знаю, что это не так. Иногда они стараются чересчур сильно, и мне кажется, что это зря. Это оттолкнет Кита и настроит против меня, ведь некоторые вещи они заставляют делать Кита силой. Они думают, я не знаю и не вижу, но это невозможно скрыть. Он все-таки большой ребенок, и все его мысли отчетливо написаны на его лице.