Джон Ноулз - Сепаратный мир

Потом наступила робкая тишина, а спустя несколько секунд Бринкер произнес:

– Финеас, прошу.

Финни встал, пожав плечами, прошел вперед и встал между нами и помостом. Бринкер вытащил из-за балюстрады кресло и с изысканной вежливостью усадил в него Финеаса.

– Просто своими словами, – сказал он.

– Какими своими словами? – спросил Финни, изобразив свою фирменную гримасу, означавшую «ты идиот».

– Я знаю, что их у тебя не особенно много, – со снисходительной улыбкой продолжил Бринкер. – Воспользуйся теми, которые ты узнал от Джина.

– О чем я должен говорить? О тебе? Для этого у меня есть куча собственных слов.

– Со мной все в порядке. – Словно желая заручиться подтверждением, Бринкер обвел всех мрачным взглядом. – Жертва – ты.

– Бринкер, – начал Финни сдавленным голосом, какого я никогда не слышал, – ты что, умом тронулся, что ли?

– Нет, – спокойно ответил Бринкер, – умом тронулся Чумной, другая жертва. Но сегодня мы расследуем твое дело.

– Что за ересь ты несешь, о чем речь?! – вдруг вклинился я.

– О несчастном случае с Финни. – Он говорил так, будто происходящее было делом естественным, самоочевидным и неизбежным.

Я почувствовал, как кровь ударила мне в голову.

– В конце концов, – продолжил Бринкер, – война на дворе. И вот один солдат, которого страна уже потеряла. Мы обязаны выяснить, что случилось.

– Просто для протокола, – подал голос кто-то с помоста, – ты ведь согласен с этим, Джин?

– Я сказал Бринкеру сегодня утром, – начал я предательски дрожащим голосом, – что считаю это худшей…

– А я ответил, – перебил меня Бринкер абсолютно спокойным и самоуверенным голосом, – что это послужит на благо Финни, – он добавил голосу искренности, – и тебе, кстати, тоже, Джин, если все будет до конца выяснено. Мы же не хотим, чтобы год заканчивался с какими-то тайнами, слухами и подозрениями, витающими в воздухе, правда?

Коллективный рокот согласия раздался в сумеречной атмосфере актового зала.

– Что ты несешь?! – Музыкальный голос Финни был исполнен презрения. – Какие слухи и подозрения?

– Это несущественно, – сказал Бринкер с важно-самоуверенным видом. Он этим упивается, с горечью подумал я, воображает себя воплощением Правосудия с весами в руке. Однако он забывает, что у Фемиды не только весы в руке, но и повязка на глазах. – Почему бы тебе просто своими словами не рассказать, что случилось? – продолжал Бринкер. – Ну, считай это просто блажью с нашей стороны, если хочешь. Мы вовсе не пытаемся кого-то в чем-то обвинить. Просто расскажи нам. Ты же знаешь, мы бы не стали тебя пытать, если бы у нас не было на то оснований… серьезных оснований.

– Да нечего рассказывать.

– Нечего рассказывать?! – Бринкер выразительно посмотрел на загипсованную ногу Финни и палочку, зажатую у него между колен.

– А что? Я просто упал с дерева.

– Почему? – поинтересовался кто-то с помоста. Акустика в зале была настолько плохой, а свет настолько тусклым, что я чаще всего не мог увидеть, кто говорит, и разобрать, что говорят. Видеть и слышать я мог только Бринкера и Финни, находившихся на широкой полосе мраморного пола между передними сиденьями и помостом.

– Почему? – повторил Финеас. – Потому что оступился.

– Ты потерял равновесие? – настаивал голос с помоста.

– Да, – решительно ответил Финни. – Я потерял равновесие.

– Ты всегда умел держать равновесие так, как никому в школе и не снилось.

– Большое спасибо за комплимент.

– Это вовсе не комплимент.

– Тогда забираю свою благодарность обратно.

– Ты никогда не думал, что не просто так упал с дерева?

Это затронуло интересную тему, которую Финеас, видимо, давно прокручивал в голове. Я это понял по тому, что упрямое выражение его лица сменилось растерянным.

– Забавно, – сказал он, – но с тех самых пор меня преследует чувство, будто дерево само это сделало. Тогда у меня было ощущение, как если бы дерево стряхнуло меня.

Слышимость в зале была настолько плохой, что даже тишина в нем казалась гулкой.

– Как будто на дереве был кто-то еще, да?

– Нет, – непроизвольно вырвалось у Финни. – Не думаю. – Он посмотрел в потолок. – Или был? Может быть, кто-то карабкался по стволу. Что-то я подзабыл.

На сей раз тишина стояла так долго, что я почувствовал: если она продлится еще немного, мне придется прервать ее, но тут послышался чей-то голос с помоста:

– Кажется, кто-то говорил, что Джин Форрестер был…

– Финни сам был там и знает все лучше, чем кто бы то ни было, – властно перебил Бринкер.