Персиваль Эверетт - Американская пустыня

– Ну и каков приговор? – полюбопытствовал Тед.

– Вы мертвы, – сказала Лайонз.

– Что, правда?

– И при этом не мертвы. Ну то есть вы смотрите на меня, говорите со мною… а ваши мышцы двигаются независимо от электрических импульсов, ваш мозг не посылает сигналы рукам и ногам, сердце крепко спит, по венам ничего не течет. И все же мы имеем, что имеем.

– А как вы это объясняете? – спросил Тед.

– Никак. – Лайонз надолго уставилась в глаза Теда. – Я вас вскрою, вот что я сделаю.

– А чего вы ищете-то?

– Чего угодно.

Теду померещилось, что в лице Лайонз он различает страх, однако неоднозначное выражение тут же сменилось таким, что легко интерпретировалось как раздражение. Она постучала карандашом по диаграмме и отвернулась от собеседника.

– Поскольку кровоток у вас отсутствует, а система кровообращения и нервная системы никак не связаны, я даже не знаю, возможно ли вас анестезировать.

– То есть я буду в полном сознании, пока вы станете проводить эту вашу… прижизненную аутопсию?

– Посмотрим, – сказала Лайонз.

Неужто Бог и вправду есть? Конечно, очень может быть, что это – тот же самый бог, который заставил Иеффая принести в жертву собственную дочь на всесожжение в награду за победу над аммонитянами. [xli]Но если Бог есть, значит, он допускает и такое; и хотя Тед физической боли не испытывал, зрелище, звуки и мысли о том, что происходит, убивали его снова и снова. Его тело располосовали от шеи до мошонки, грудную клетку взломали и раздвинули; Лайонз заглядывала в самые недоступные его уголки, а подобострастные лаборанты подавали ей инструменты и ждали инструкций. С потолка свешивалось круглое зеркальце, где левая часть Теда поменялась на правую и наоборот; он наблюдал, как Лайонз вынимает из него сердце. Ассистент положил данный орган в тазик из нержавеющей стали – и Тед почувствовал боль за Глорию и за детей. В помещении густо клубился страх – страх лаборантов и самой Лайонз. Тед слышал, как пересыхает у них во рту, как капельки пота тихо-тихо падают на воротник. Медики то и дело переглядывались – в изумлении, в ужасе, в отвращении, в недоумении. Тед понюхал воздух – смертью не пахло, как не пахло располосованной плотью живого или некогда живого существа, и он знал, что наверняка именно этот аспект процедуры и внушает патологам наибольший ужас. Бог весть, чего они ожидали – только не этого. На столе уже выросла целая груда органов, но лицо пациента выражения не меняло, и глаза оставались открыты.

Как раз когда доктор Лайонз взяла в руки его мочевой пузырь, Тед промолвил:

– А вы потом не забудете сложить все обратно?

– Как скажете, – кивнула Лайонз. – Хотя вам это вряд ли нужно.

– И все же.

Лайонз посмотрела на составные части Теда и потерла висок затянутым в перчатку запястьем – обеспокоенно и озадаченно.

– Сложу, сложу. Но возможно, вы будете уже не тот, что прежде.

– И все же.

В конце концов Лайонз кое-как затолкала органы обратно в Тедово тело – вроде как индейку фаршируют: желудок угодил примерно туда же, где и был, обе почки оказались с одной и той же стороны, поджелудочную железу уронили на пол и пинком отшвырнули в сторону. Тишина нарастала в геометрической прогрессии с каждым шагом по направлению к концу процедуры, пока комнату не заполнило то, что Тед счел «антизвуком». Лайонз с помощниками были не в состоянии толком выдохнуть, не в силах даже взглянуть друг на друга в поисках подтверждения и поддержки во власти общего ужаса, страха, смятения. Заштопала Теда сама Лайонз, по ходу дела извиняясь.

– Как патолог, я своих пациентов зашивать не привыкла, – сетовала она. – Даже не знаю, как оно заживет. Боюсь, останется заметный шрам.

– Нашли что-нибудь? – полюбопытствовал Тед.

Лайонз искоса глянула на него и вновь принялась накладывать швы. Поведение ее заметно изменилось. Напускная жесткость исчезла, остался только страх. Закончив, она отпрянула от Теда.

В комнату вошли двое вооруженных охранников – долгожданный знак медперсоналу, что можно расходиться. Лайонз, слегка пошатываясь, стояла между двумя каменноликими солдатами в черном.

– А мне возвращаться в комнату? – спросил Тед.

– Побудьте здесь, – сказала Лайонз. – Это ненадолго.

Салли крутнул руль, «форд» съехал с автострады в долине Юкка и покатил в глубь пустыни. Детектив отхлебнул воды – он предусмотрительно запасся бутылками с водой – и окинул взглядом бескрайнюю белую пустошь по обе стороны от заброшенной полосы асфальта. Въехал во дворик маленькой закусочной, вышел из машины, подошел к дверям. В дверях его встретил старик.