Наталья Колесова: Поминки

— Вижу, как нормально.

Семицвет опять мягко привалил ее за плечи на диван. Потер ее холодные руки, пристально вглядываясь в лицо. Он казался потрясенным.

— Ты чего это… падаешь? Пойду Серого притащу, если не нажрался еще до зеленых соплей.

— Да не надо…

— Заткнись, а? Лежи так! Лежи! Я быстро. Олька, смотри, чтоб она не вставала!

Только сейчас Аня заметила стоявшую неподалеку Ольгу. Семицвет унесся, и Аня мимолетно посочувствовала фельдшеру Сереге: сейчас его поймают, повяжут, доставят…

— Ты не беременна?

— Чего?

— Я когда Гошкой ходила, то и дело в обморок падала. Еще и живота не было.

Она завозилась и села на диване. Провела ладонью по мокрому лицу. Пробормотала:

— Было б от кого еще…

Ольга постояла, глядя по сторонам и сжимая в руке стакан.

— А от моего? — спросила глухо.

Она замерла на секунду-другую, потом опустила голову между ног — голова продолжала кружиться, пол — плыть.

— А твой здесь при чем?

— Ты скажи, есть между вами что? Или нет, а? Я ж так больше не могу! Я же что-нибудь…

Она поглядела исподлобья. Ольга стиснула стакан так, что за бедную посудину было страшновато — хорошо, столовский, крепкий. Аня трудно вздохнула и выдохнула:

— Ду-ура! Он же тебя любит!

Снова наклонила голову. В ушах звенело, как будто ей отвесили хорошую оплеуху. Диван тяжело просел — Ольга плюхнулась рядом.

— Что — совсем-совсем ничего?

— Совсем-совсем, — сказала она сквозь зубы себе в колени.

— И правда! — схватилась Ольга. — Ты же девка свободная. Вон какая боевая, на фига тебе женатый, с довесками! Вон гляди, Игорь Семицвет об тебя все глаза обмозолил! Да и Валерик Громов холостой…

На радостях она готова была сосватать Ане весь белый свет.

— Угу, — буркнула невеста на выданье, — а еще Андрюха развелся… Оль, да успокойся ты! Ничего нет, и ничего не будет! Ясно?

— Нет, ну правда? — никак не успокаивалась Ольга. В голосе — облегчение пополам со страхом. Аня откинулась на спинку дивана, закрыла глаза. Не хотелось смотреть на Ольгу, да и на весь белый свет — тоже. Боль усиливалась.

— Правда-правда, — сказали рядом. — Уймись ты, наконец, з-зараза! Принеси лучше минералки.

— Ага, я сейчас, Игорек, Аня!

Диван вздохнул освобожденно и тут же снова осел.

— Серый уже под столом. Ты как?

— И давно ты здесь? — спросила она, не открывая глаз.

— С начала допроса.

— Мог бы и спасти.

Смешок.

— Зачем? Мне и самому интересно!

Аня сказала кое-что. Семицвет рассмеялся. Подвигался, устраиваясь поудобнее, твердое бедро коснулось ее ноги.

— И часто ты в обмороки плюхаешься?

— Первый раз.

— Угу…

Аня помолчала и добавила:

— В этом году.

— А в прошлом?

— Чаще. Выпила, наверное…

— И курила.

— Да иди ты… — беззлобно сказала она. Открыла глаза. Семицвет сидел, в точности повторяя ее позу — руки на животе, ноги вытянуты, голова на подголовнике. Смотрел искоса.

— Ну что смотришь? Не пройду я комиссию, да.

— А как ты на своих курсах тогда самооборону преподаешь?

— А ты откуда знаешь?

Она видела, что вопрос ему не понравился. Семицвет потер ухо.

— Да знаю…

— На курсах я в обморок не падаю, — сказала она. Подумала и добавила: — И вообще не падаю. Голова закружилась, понял?

— Понял, не дурак… Дурак бы не понял.

— И вообще, чего это ты тут сидишь? Там водка кончается.

— Кончится — еще купим, — сказал Семицвет просто. — Вон Витек вообще к себе уже зазывает. Обещает царские хоромы и питие рекой.

— А баб?

— А баб — нет, — с сожалением сказал Семицвет. — Повод не тот.

— Будто тебе когда повод нужен был…

Он вдруг обиделся.

— Аньк, ты чего! Я ж тебя никогда не окучивал!

— Ни разочка! — подтвердила она. — Как получил плюху — с тех пор ни разу.

— Так это когда было! — он потер ухо. — Я уже и забыл…

— Напомнить? — готовно предложила она, Семицвет поспешно вскинул ладони.

— Видишь мои руки? Во-от они где!

— Вот минералочка! — пропела вернувшаяся Ольга. — Аня, ты как?

— Тебя только за смертью посылать! — буркнул Семицвет.

— Ну что, Ань, получше?

Она отвела взгляд. Ольга заглядывала ей в глаза и только что хвостом не виляла.

— Давай-давай, топай отсюда! — скомандовал Семицвет. — Там Соболек без присмотра остался!

— Грубый ты, Семицвет, — вздохнула Аня, когда Ольга послушно «утопала».

— Ну. Пить будешь?

— Давай.

Семицвет набулькал в стакан. Аня пила глоточками. Пить не хотелось, голова кружилась, но болела уже меньше. Рисковать вставать она пока не хотела. Да и вообще ничего не хотела — просто сидеть здесь… хоть бы и с Семицветом. Тот сделал большой громкий глоток из пластиковой бутылки. Покосился. Увидел, как губы Ани дрогнули в улыбке, и мгновенно широко ухмыльнулся в ответ.