Дэвид Лодж - Терапия

- Ты когда-нибудь видел более жалкое зрелище? - спросила я Лоренса, и тут мы оказались у кафе, которое показывало «Соседей». Боюсь, рейтинг у него был так себе. В заведении сидели всего четыре человека - супруги средних лет, похожие на двух гигантских ошпаренных крабов, и пара надутых молодых женщин с прическами под панков. Ну конечно, Лоренсу непременно понадобилось туда войти. Я еще ни разу не встречала автора, способного оторваться от экрана, где показывают его работу. Лоренс заказал себе пиво, а мне джин с тоником и сел как завороженный, с блаженной улыбкой на устах - так влюбленный родитель просматривает домашнюю видеозапись первых шагов своего сына. Я хочу сказать, что нет большего поклонника работы Лоренса, чем я, но я не для того проделала весь этот путь, чтобы сидеть в баре и смотреть славные старые серии «Соседей». Оставалось только одно, и я это сделала. Одним махом опрокинула свой джин с тоником и заказала еще, двойной. Лоренс выпил еще пива, и вместе мы съели пиццу, разогретую в микроволновке, а потом выпили кофе с бренди. Лоренс предложил вернуться в гостиницу на время сиесты. В такси на обратном пути он обнял меня за плечи, поэтому я догадалась, какого рода сиеста у него на уме. Что, время уже истекло? Тогда до завтра. Да, конечно, я слышала о Шахерезаде, и что?…

Ну, нам повезло, что я напилась не сильно, иначе наговорила бы такого, о чем потом пожалела бы. Я имею в виду, ты или смеешься, или плачешь, а я, выпив, стала смеяться. Начала хихикать, как только увидела, что Лоренс надевает специальный наколенник, готовясь к нашей сиесте. Он сделан из пористой эластичной ткани, из какой делают костюмы для подводного плавания, ярко-красного цвета, с дырой посередине, чтобы высовывалась коленная чашечка. Особенно смешным наколенник выглядел, когда Лоренс разделся догола. Он вроде бы удивился моей реакции. Вероятно, он всегда его надевает, когда занимается с Салли сексом. Когда же он надел эластичную повязку на локоть, со мной чуть не приключилась истерика. Он объяснил, что недавно у него был рецидив боли в локтевом суставе и он не хочет рисковать. Я мысленно спросила себя, не собирается ли он надеть еще что-нибудь, например, пару щитков на голени или мотоциклетный шлем. Не такая уж и плохая мысль, между прочим, потому что во время вступительных ласк он все время норовил свалиться с узкой кровати на пол. Он все лизал меня и тискал. Я просто закрыла глаза, позволив ему исследовать меня. Все было очень даже мило, только щекотно, поэтому я все похихикивала, когда, вероятно, должна была постанывать. Затем выяснилось, что я должна сесть на него верхом, а он из-за колена будет лежать на спине, и что он ждет, что всю самую сложную часть мероприятия я, так сказать, возьму на себя. Я знавала одну актрису, которая рассказывала мне, что ей постоянно снится один и тот же сон: она стоит на сцене, не зная, какая идет пьеса, и должна угадывать слова и движения по тому, что говорят и делают другие актеры. У меня было такое чувство, будто я при подобных обстоятельствах дублирую Салли. Не знаю, что она делала в этой роли, но я ощущала себя помесью проститутки и медсестры ортопедического отделения. Однако я мужественно через все прошла, немного поскакала на нем, пока он не застонал, и слезла. Но оказалось, что застонал он, потому что не мог кончить. «Наверное, ты слишком много выпил за ланчем, дорогой?» - предположила я. «Возможно, - мрачно ответил он. - Тебе было хорошо?» Разумеется, я ответила, что все было чудесно, хотя, сказать по правде, я бы получила больше удовольствия от хорошей горячей ванны в конце долгого дня или от настоящего, высшего сорта, бельгийского шоколада и чашки свежемолотого колумбийского кофе. Честно.

Ну, после этого мы с часок поспали, а потом приняли душ и выпили чаю на балконе, который теперь был в тени, и читали книги, пока не подошло время спуститься вниз и выпить по коктейлю перед ужином. Мы особенно не разговаривали, ибо все, что приходило нам в голову, по крайней мере в мою голову, лучше было не произносить - какое жуткое место и каким кошмаром оборачивается вся поездка, а впереди еще три дня. В гостинице у нас был полупансион. При регистрации нам выдали купоны, которые мы должны были отдавать при входе в столовую - огромное неуютное помещение, где примерно четыреста человек совали в рот еду с максимальной скоростью, на какую были способны, словно участвовали в какой-то телевизионной игре. Hors d'oeuvres [39]и десерт нужно было брать самим, а горячее подавали. На выбор предлагались курица chasseur [40]и зажаренная в панировке рыба. Напоминает стандартный набор в столовой Би-би-си, съедобно, но неинтересно. Мы взяли бутылку красного вина, но пила в основном я, так как Лоренс берег себя для дальнейших подвигов. Расслабления вечер не сулил. Мы отправились прогуляться и снова дошли до берега и посмотрели, как волны месят угольную крошку. А потом заняться было вроде нечем, кроме как ложиться спать. Или опять пойти в город, а что представляет собой эта Вероникас вечером, вообразить было нетрудно. Поэтому мы снова занялись любовью, и получилось то же самое. Эрекция у него была, но он не смог, как это называется, излиться, невзирая на все мое старание. Он ужасно из-за этого расстроился, хотя я и сказала, что это неважно. На самом деле я была рада, мне никогда не нравилось это ощущение - когда потом из тебя медленно течет, пачкая ночную рубашку. Он сказал: