Виктория Хислоп - Остров. Тайна Софии

Первое время парни и мужчины о чем-то разговаривали, сгрудившись в кучу. Возбужденно хихикающие девушки расположились отдельно от них, но это длилось недолго. Заиграла музыка, все закружилось и затанцевало. Мужчины и женщины поднялись со своих стульев и лавок, а парни и девушки разбежались по площади. Вскоре на площадке, отведенной под танцы, было уже не протолпиться. Анна знала, что раз внутренний, девичий круг идет в направлении, противоположном внешнему, мужскому, рано или поздно они с Антонисом окажутся лицом к лицу. Эти несколько секунд следовало использовать с наибольшей выгодой. «Но как показать ему, что теперь я не просто подруга его младшей сестры?» – спросила девушка себя.

Ей не пришлось что-то делать. Антонис уже был напротив и под медленную мелодию пентозали смотрел прямо ей в глаза из-под традиционного для Крита мужского головного убора, закрывавшего почти весь лоб. Сакири была шапкой воина, которую молодые люди носили, чтобы показать, что они уже стали мужчинами, то есть не просто достигли соответствующего возраста, а и пролили кровь врага. Антонис имел полное право носить сакири – он убил даже не одного, а нескольких вражеских солдат. Он всей душой надеялся, что никогда больше не услышит изумленного вскрика и судорожного вздоха, которые издает человек, когда ему под лопатку входит лезвие ножа. Никакого торжества Антонис при этом не испытывал, но зато это давало ему право считать себя наследником палликариев, бесстрашных воинов в коротких штанах и высоких сапогах, защищавших землю Крита в прошлые века.

Анна широко улыбнулась юноше, которого война сделала мужчиной, но тот не улыбнулся в ответ. Глаза цвета эбонита неотрывно смотрели в ее глаза, и, когда круг сдвинулся, Анна даже ощутила нечто вроде облегчения. Танец закончился, а ее сердце все еще билось в сумасшедшем темпе. Девушка вернулась к стайке подруг, которые рассматривали мужчин (и Антониса в том числе), вертевшихся перед ними подобно юле. И этот танец стоил того, чтобы на него посмотреть: ноги танцоров отрывались от земли, и под аккорды трехструнной лиры и лютни они синхронно взлетали более чем на полметра, завораживая зрителей удалью и энергией.

Замужние женщины и вдовы тоже с интересом наблюдали за этим танцем, хотя он предназначался вовсе не для них, а для томных девиц, сгрудившихся в углу площади. Музыка достигла апогея, и Антонис завертелся с головокружительной скоростью. Анна больше не сомневалась, что он танцует именно для нее. Когда музыканты умолкли и танцоры остановились, зрители захлопали и одобрительно закричали. Уже спустя несколько секунд зазвучала очередная мелодия, и на середину площади вышла группа мужчин постарше.

Анна с решительным видом отошла от подруг и направилась к Антонису, который в этот миг наливал себе вина из большого глиняного кувшина. Несмотря на то что до этого дня он много раз видел девушку у себя дома, сегодня он впервые по-настоящему обратил на нее внимание. До прихода немцев Анна была лишь маленькой девочкой, но теперь она превратилась в очень красивую молодую женщину с великолепной фигурой.

– Привет, Антонис, – просто сказала она.

– Привет, Анна.

– Наверное, в горах ты постоянно упражнялся в танцах – получается у тебя очень хорошо.

– Там мы танцевали разве что с козами, – со смехом ответил Антонис. – Они очень прыгучие, и, может быть, мы действительно научились у них паре прыжков.

– Потанцуем еще? – спросила девушка, перекрикивая усилившуюся музыку.

– Да! – воскликнул Антонис, по-прежнему широко улыбаясь.

– Вот и хорошо. Я буду ждать, – проговорила Анна и вернулась к подругам.

У Антониса возникло чувство, что девушка предложила ему нечто большее, чем просто один танец. Когда заиграла мелодия, подходящая для танца в паре, он подошел к ней, взял за руку и вывел в круг. Когда он обнял Анну за талию и вдохнул невероятно чувственный запах ее пота, у него закружилась голова – аромат розы или лаванды даже в сравнение не шел с этим пьянящим запахом. Они начали двигаться, и молодой человек почувствовал на своей щеке жаркое дыхание девушки.

– Встретимся за церковью, – прошептала она ему на ухо.

Анна знала, что в церковный праздник посещение церкви, даже в разгар веселья, не вызовет ни у кого подозрений. Кроме того, в этот день церковь чествовала не только Святого Константина, но и его жену, Святую Елену, а значит, никто не удивится, что она отправилась поставить свечку за упокой души матери. Девушка быстро прошла церковь, вышла наружу и остановилась в темной аллее. Спустя минуту показался Антонис, всматривавшийся в темноту. Анна шагнула ему навстречу, и их раскрытые губы встретились.