Виктория Хислоп - Остров. Тайна Софии

Группа людей, которых Элени заметила с моря, приблизилась к ним. Димитрий по-прежнему молчал, глядя себе под ноги. Элени протянула руку пожилому мужчине, который вышел вперед, приветствуя их. Этим жестом она словно давала понять, что приняла Спиналонгу в качестве своего нового дома. Рука старика была скрючена, как посох чабана, и обезображена проказой настолько сильно, что почти не повиновалась хозяину, так что Элени пришлось приблизиться к мужчине еще на шаг. Но его улыбка была достаточно красноречивой. Элени ответила на нее вежливым «Каминера», Димитрий не сказал ничего – как молчал он и следующие несколько дней.

На Спиналонге существовал обычай: по прибытии новых членов колонии устраивать нечто вроде маленькой приветственной церемонии. Элени и Димитрия встретили так, словно они прибыли в землю обетованную после далекого, полного опасностей путешествия. В некоторых случаях это так и было, ведь остров предлагал приют людям, которые долго пребывали на положении изгнанников. Часть больных приезжали сюда после нескольких месяцев или даже лет жалкого существования на задворках общества, когда они жили в трущобах и питались чем придется. Для этих жертв болезни Спиналонга действительно была землей обетованной – пусть даже положение изгоев общества сильно тяготило их.

Человека, который первым приветствовал их, звали Петрос Контомарис. Он был на острове чем-то вроде вождя, вернее, президента. Две сотни обитателей Спиналонги каждый год избирали главу колонии вместе с группой старейшин: на острове царили демократические порядки, а ежегодные выборы давали недовольным возможность быстро сменить руководство. В обязанности Контомариса входила встреча новоприбывших, и покидать стены крепости разрешалось только ему и еще нескольким людям, облеченным доверием местных обитателей.

Держась за руки, Элени с Димитрием прошли за Петросом Контомарисом по туннелю. Поскольку Гиоргис постоянно бывал на Спиналонге, Элени знала об острове больше, чем многие другие критяне, но даже ее поразило зрелище, открывшееся перед глазами. Узкая улочка, лежащая перед ними, была запружена людьми. Все это очень напоминало рынок в Плаке: туда-сюда сновали люди с корзинами каких-то товаров. Из церкви вышел священник, вдоль по улице верхом на усталых ослах медленно двигались две старушки. Многие люди поворачивались, чтобы рассмотреть новоприбывших, кое-кто приветствовал их жестом или кивком головы. Элени огляделась. Ей очень не хотелось показаться невежливой, но сдержать любопытство она была не в состоянии. Рассказы, которые ей доводилось слышать, оказались правдой: большинство прокаженных выглядели так же, как она, – никаких пятен на их коже не было видно.

Однако когда какая-то женщина с прикрытой шалью головой остановилась, уступая им дорогу, Элени разглядела лицо, обезображенное шишками размером с грецкий орех, и содрогнулась. Никогда еще она не видела более ужасного зрелища, и оставалось лишь надеяться, что Димитрий не обратил на женщину внимания.

Небольшая процессия из Петроса Контомариса, Элени с Димитрием и пожилого мужчины, который вел на поводу двух ослов с их вещами, медленно двигалась вверх по улице. Петрос сказал Элени:

– У нас есть для вас дом, он пустует уже неделю.

На Спиналонге дом мог опустеть только из-за смерти обитателей. Свободного жилья могло не быть, но новые больные все равно продолжали прибывать, и это означало, что остров часто бывал перенаселен. Поскольку правительство делало все возможное, чтобы привлечь больных на Спиналонгу, в его интересах было свести к минимуму недовольство обитателей колонии. Поэтому время от времени государство выделяло деньги на постройку новых жилых домов или ремонт старых. В прошлом году был достроен довольно уродливый, но зато удобный многоквартирный дом, что позволило предотвратить назревающий жилищный кризис. Благодаря этому многие островитяне получили право на какое-то подобие частной жизни. Решение о том, где разместить новоприбывших, принимал Контомарис. Он посчитал, что случай Элени с Димитрием является особым и их следует поселить не в новом доме, как большинство новичков, а в пустующем здании на главной улице – как будто они были матерью и сыном. «Быть может, Димитрию придется провести в этом доме большую часть жизни», – подумала Элени.

– Госпожа Петракис, вот ваш новый дом, – сказал Контомарис.

Ближе к концу главной улицы с магазинами, возле переулка на углу стояло отдельное здание. Элени поразило, что оно довольно сильно походило на ее дом, но она тут же одернула себя, подумав, что теперь ее домом является это небольшое каменное строение. Контомарис отпер дверь и распахнул ее перед женщиной. Внутри даже в столь солнечный день было темно, и сердце Элени тревожно сжалось. Жизнь в который раз за день проверяла ее на стойкость духа. Несомненно, этот дом был лучшим из того, что мог предложить им Контомарис, так что Элени следовало сделать вид, будто она очень довольна увиденным. Необходимо было пустить в ход актерские способности, которые так часто помогали ей в школе.