Виктория Хислоп - Остров. Тайна Софии

– У Анны будет ребенок, – произнесла Мария.

– Анна? – непонимающе переспросил Гиоргис, словно забыв, кто это такая. – Анна… – повторил он, опустив взгляд.

По правде говоря, он не видел старшую дочь уже больше года. Если точно, с того дня как Мария переселилась на Спиналонгу, а сам Гиоргис был объявлен в доме Вандулакисов персоной нон грата, Анна не была у отца ни разу. Первое время это очень огорчало Гиоргиса, но постепенно он попросту забыл о дочери – как ни странно это звучит. Время от времени пожилой рыбак задавался вопросом, как от одних родителей могли появиться на свет столь разные по характеру дети, тем более что воспитывались они одинаково. Но в целом старшая дочь почти канула для него в небытие.

– Это хорошо, – наконец проговорил он после продолжительного молчания. – А когда…

– Мы думаем, что примерно в августе, – ответила Мария. – Может, тебе стоит написать ей?

– Наверное, стоит. Это хороший повод возобновить отношения.

Как еще он мог отреагировать на известие о скором рождении первого внука? Его приятели, узнав, что станут дедушками, приходили в радостное волнение – в прошлом году его ближайший друг Павлос Ангелопулос с шумом отпраздновал рождение ребенка Фотини, напоив едва ли не все население Плаки и устроив танцы до глубокой ночи. Гиоргис сомневался, что пустится в пляс в день рождения ребенка Анны, но как бы там ни было, следовало хотя бы написать ей. Он решил, что на днях попросит Марию помочь ему составить письмо – особого желания торопиться у него не было.

Понедельник был для Марии днем приезда Фотини, среда – Кирициса. Чтобы к девяти часам достичь Спиналонги, доктор вынужден был вставать в пять. Последнюю часть своей долгой поездки от Ираклиона он преодолевал, предвкушая и даже почти ощущая вкус крепкого кофе на губах. Доктор издалека увидел, что Мария как обычно встречает его, и принялся в который раз повторять про себя слова, которые собирался ей сказать. В мыслях он видел себя одновременно красноречивым и спокойным, страстным и уверенным, но когда выбрался из лодки и очутился лицом к лицу с прекрасной женщиной, пробудившей в его душе такую любовь, то сразу понял, что торопиться не следует. Несмотря на то что Мария смотрела на Кирициса глазами, полными тепла и дружелюбия, ее голос оставался голосом пациентки, обращающейся к доктору, и Кирицис понял, что его мечты о признании так и останутся мечтами: он никогда не сможет преодолеть разделяющий их барьер.

Следуя сформировавшемуся уже ритуалу, они бок о бок вошли в туннель – к облегчению доктора, на этот раз его никто не встречал на входе в поселок. Как обычно, чашки уже стояли на столе, более того, Мария сэкономила несколько минут, приготовив кофе еще до его приезда.

– Люди до сих пор постоянно говорят о том, как вы нас спасли, – заметила девушка, снимая кофейник с плиты.

– Мне очень приятно, что они все еще помнят об этом, но я уверен, что пройдет немного времени, и все забудется. И надеюсь, что в будущем подобных происшествий не будет.

– А я в этом уверена. Фотини рассказала мне, что волнения были вызваны слухом о том, что один местный мальчик заболел лепрой и его отправили в Ираклион для обследования. Но на прошлых выходных мальчик и его отец вернулись в свой город – как оказалось, они поехали в Ханью, в гости к бабушке мальчика, и решили задержаться там на несколько дней. Как выяснилось, ребенок вовсе ничем не болел.

Кирицис внимательно слушал Марию, решив про себя, что будет держать свои чувства в узде. Любое другое поведение было бы неправильным – хотя бы потому, что это было нарушением врачебной этики.

– Результаты применения последнего лекарства выглядят очень обнадеживающими, – сказал он, меняя тему разговора. – Состояние некоторых пациентов уже сейчас заметно улучшилось.

– Я знаю, – ответила девушка. – Вчера я говорила с одним из них, с Димитрием Лимониасом. Он сказал, что уже успел ощутить у себя перемены.

– Возможно, основная причина этого – психологическая, – заметил Кирицис. – Когда врачи назначают пациентам какое-нибудь новое лекарство, это очень часто заставляет внутренние резервы организма мобилизоваться. Кстати, доктор Лапакис уже составляет список людей, из которых мы отберем вторую группу. Мы надеемся, что рано или поздно начнем давать новое лекарство всем обитателям Спиналонги.

Ему хотелось сказать, как сильно он надеется, что Мария тоже будет в этом списке. Хотелось сказать, что если удастся вылечить Марию, то одно это оправдает все те бесконечные годы, которые он потратил на исследования и тестирование. Ему хотелось рассказать Марии, как он ее любит… Но он промолчал.