Давид Фонкинос - Эротический потенциал моей жены

Понемногу их жизнь оживала. Они даже пытались посмеиваться над оборотом, который принимала их история. Немного помыть окна – и на бочок. Гектор обретал повадки полусовременного человека. Они официально объявили о своем возвращении, и все должно было начаться сызнова, при ярком свете. Наконец-то они могли осуществить странную фантазию Брижит. Прежде они никак не могли этого сделать, поскольку ее фантазия требовала находиться в гостях у друзей. Для этой цели были избраны Марсель и Лоранс (да и были ли у них другие друзья?).

Марсель раскрыл объятия настолько широко, насколько позволяли стены его квартиры. Лоранс, сияя и искрясь, наскоро приветствовала нашу чету и тотчас умчалась в кухню, где у нее еще было много дел (жаркое). Гектор, изначально чувствуя себя не в своей тарелке, опасался предстоящего вечера. Однако жена подарила ему столько вымытых окон, что выбора у него теперь не было. В облике Брижит внезапно появилось что-то развратное, на ее лице даже промелькнуло несколько улыбок, свойственных доступным женщинам. Можно было подумать, что подобные церемонии для нее дело привычное, и, вполне уверенная в себе, она постаралась успокоить и взбодрить своего партнера. А для этого в ее распоряжении имелся один-единственный способ, и состоял он в следующем: пока обе пары потягивали пунш марселевского производства – долька лимона и три дольки сюрприза, – Брижит принялась восторгаться квартирой. Лоранс, хоть и была спортсменкой высокого класса, никогда не оставалась равнодушной к комплиментам, касавшимся ее умения вести хозяйство. Признание со стороны другой женщины заставило ее зардеться от гордости. Однако это чувство тотчас разлетелось в прах от другого заявления Брижит:

– Вот только, позволю себе заметить, окна у вас не очень чистые.

Гектор поперхнулся своим пуншем. Марсель засмеялся, но тут же наткнулся на потемневший взгляд Лоранс. Только что, едва не испытав оргазма от комплиментов по поводу обстановки, она получила по самой физиономии, простите за каламбур, нелицеприятное замечание о своих окнах. Она пробормотала, что действительно не успела… Ну, в общем, не обратила внимания… Короче говоря, она извинилась. На это Брижит заметила, что ничего страшного не случилось, и, в свою очередь, попросила прощения – за свою прямоту, но ведь истинная дружба немыслима без прямоты, разве не так? И Брижит, в приливе собственной дерзости, поднялась и направилась к окну.

– Если не возражаете, я тут только пройдусь тряпочкой, чтобы гостиная была полным совершенством…

– Ты с ума сошла! – возмутилась Лоранс. – Это должна сделать я! Мы, в конце концов, в моем доме!

В неудержимом порыве Гектор воскликнул:

– Нет, нет, пусть Брижит помоет! – А затем, осознав некоторую странность собственного выступления в глазах друзей и внезапность, с которой он воспламенился, забормотал уже менее решительно: – Ну да… Гм… Она это любит… То есть мыть окна… Я хотел сказать… в общем, ей это не в тягость… Понимаете…

Лоранс и Марсель понимали лишь то, что они пригласили на ужин каких-то маньяков.

Брижит вполне преуспела в своих намерениях. Гектор возбудился и был готов осуществить фантазию жены. Однако, обернувшись, она увидела перед собой три неподвижных лица. Гектор, Марсель и Лоранс пристально уставились на нее. Было даже странно, что ее поведение, пусть несколько экстравагантное, произвело сильное впечатление на хозяев дома. Конечно, это не принято – критиковать чистоту дома, куда тебя пригласили, и тем более самой пытаться навести порядок. Но здесь это было чем-то вроде игры, не более того, и не с чего так надувать физиономии. Все молчали, и тогда она сочла нужным оправдаться:

– Да ведь это же так, для смеха!

Внезапно лица Марселя и Лоранс разгладились, утратили напряжение, они разом вернулись к действительности, не слишком хорошо понимая, что тут только что произошло. Они засмеялись, оценив юмор Брижит. И все сели за стол.

У Гектора пропал аппетит. Жена слишком возбудила его, и за этим ничего не последовало. Приходилось ужинать, в то время как он все еще переживал это незаконченное или по крайней мере чересчур поспешное мытье окон. К счастью – в смысле светского общения, – темой беседы за ужином были в данный момент Соединенные Штаты, а на эту тему Брижит с Гектором могли распространяться сколько угодно и почти машинально, как в старые добрые времена своей мифомании. А затем и жаркое подоспело, и тогда Лоранс, верная ритуалу, позвала Гектора в кухню. Он, отдуваясь, поднялся со своего места, решив покорно дать ощупать себе яички. Как обычно. Все более возбуждаясь, он на сей раз проявил инициативу и положил руку на грудь Лоранс. Шокированная, оскорбленная, она немедленно влепила ему пощечину: