Сюсаку Эндо - Супружеская жизнь

Помню, я тогда рассказал тебе об этом. Ты бросила:

— Не хотелось бы мне быть на месте его жены!

Таков был твой вывод. Конечно, я тебя понимаю. Я даже тогда согласился с тобой. Представить тебя на месте его жены! Ужас! Ведь Еситоми ещё хуже меня — неприспособленный, безалаберный. Жена его, должно быть, не обрадовалась этому назначению. Ей, вероятно, было нелегко расставаться с Токио, ехать куда-то в глушь на всю жизнь.

Сначала в фирме очень жалели Еситоми. Потом успокоились. Забыли о нём. Люди обо всём забывают.

А потом, помнишь, у меня была командировка в Фукуока, это недалеко от Кагосимы. Я сразу вспомнил о Еситоми. У меня выдались два свободных дня, и я решил навестить его.

Кагосима стоит на берегу моря, под раскалённым южным солнцем. На горизонте виднеется остров Сакурадзима, из кратера вулкана медленно поднимается яично-жёлтый дым. Словом, лучшего места для отдыха не придумать.

Я без труда нашёл нужный адрес. Филиал фирмы оказался одновременно и квартирой Еситоми.

Хозяев я не застал дома. Мне сказали, что они на рыбалке и надо спуститься к реке. Я нашёл их на берегу. Они сидели рядышком, опустив ноги в воду, и следили за поплавками.

Это была умиляющая картина. Я не мог ею налюбоваться. Еситоми, видимо, почувствовал мой взгляд и обернулся. Он сразу узнал меня, и мы оба расхохотались. Жена Еситоми тоже обернулась и тоже рассмеялась.

На их лицах я не увидел ни тоски, ни скорби.

Я провёл у них весь день и вечер. Меня угощали свежими сасими из каракатицы, а жена Еситоми, женщина с кругленьким детским личиком, весело сказала:

— Мы так рады. Для нашего папочки лучшего места, чем Кагосима, не придумаешь. Здесь так тихо! Ни суеты, ни грохота. Если бы нам предложили вернуться в Токио, я была бы несчастна!

Она говорила искренне, лицо её светилось радостью.

Как видишь, она счастлива, живя в Кагосиме, и сочла бы за несчастье жить в Токио. Что ты на это скажешь? Еситоми слушал жену, посмеиваясь, и тянул кагосимское сакэ.

Я подумал — везёт же людям, и представил их сидящими там, у реки, потом вспомнил твои слова — «какое несчастье быть женой такого человека».

Должно быть, для тебя Еситоми — ничтожество. Он не делает карьеры, не поднимается по служебной лестнице, не старается повысить свой материальный и культурный уровень. Словом, пустое место!

А вот они счастливы. Счастливы, несмотря ни на что! Пускай Еситоми понизили в должности, пускай выслали в провинцию — они счастливы! И возразить тебе на это нечего!

Ты много пишешь ещё о том, что семья должна быть крепкой. И все твои идеи, собственно, порождены тем, что тебе хочется как-то «связать семью».

Я не спорю: тебе удалось скопить деньги на постройку комнаты для гостей. Теперь у тебя идея построить новый дом. Ну что ж, ничего дурного я в этом не вижу. Но подумай о другом. Тебя не смущает, что все твои идеи носят чисто меркантильный характер, точно в этом и заключается семейное счастье? Я не возражаю, приятно жить богато, не отказывая себе ни в чём, имея всё в достатке. Но разве только в этом счастье? Разве радуешься, только что-то приобретая? Нельзя во всём руководствоваться только материальной выгодой.

Я не считаю тебя плохой женой. Просто мне кажется, ты чего-то недопонимаешь.

Прости, пожалуйста, мне придётся вспомнить ещё один не очень приятный для тебя эпизод.

Я вернулся из Кагосимы с мыслью послать супругам Еситоми подарок. Я думал, чем бы их порадовать? В моей памяти они всё ещё сидели на берегу реки, опустив ноги в воду. И я решил, что будет хорошо, если я пришлю им рыболовные снасти. Так я и сделал: в день получки отправился в охотничий магазин, купил два комплекта удочек и послал в Кагосиму. Обошлось мне это всего в четыре тысячи иен. Согласись, в день получки — это пустяковая сумма. Тем более, если этим можешь доставить удовольствие своим друзьям.

Мне хотелось поделиться с тобой моей радостью.

— Что?! Истратил четыре тысячи иен? — Ты выхватила у меня из рук конверт с жалованьем и стала судорожно пересчитывать деньги. Ты знать ничего не хотела и только кричала: — Я старалась, экономила, отказывала себе во всём, чтобы скопить деньги на комнату, а ты бросаешь на ветер четыре тысячи!

Я объяснял, втолковывал, внушал… Напрасно! Где там! Ты была невменяема. Ты и слышать не хотела о супругах Еситоми. Ты стрекотала, не давая мне слово вставить.

— Молчи! — кричала ты с таким лицом, точно перед тобой стоял самый страшный преступник. — Молчи! Разве я на что-нибудь жалею денег? Разве на Новый год или на праздники я не посылаю подарки твоим начальникам? Разве я хоть одного из них когда-нибудь забыла, обошла? Я ведь понимаю: это нужно… Но для какого-то паршивого Еситоми! Выбросить ни за что, ни про что четыре тысячи иен!..