Владимир Торчилин - Университетская история

Игорь ваш остолбенел. А декан спрашивает, имел ли место этот поступок на самом деле. Невзирая на весь идиотизм ситуации, Игорь признает, что такая реплика место действительно имела, но носила характер исключительно шутливый, ну и всё такое прочее. Не тут-то было! Декан говорит, что именно против пошлых и унизительных сексуальных шуток и направлена университетская политика, которой он обязался следовать, подписывая контракт. И существенно не то, как сам он или даже его лаборантка эту шутку оценили, а как отреагировал на нее тот, кому она была сказана. А он, как следует из заявления, отреагировал очень серьезно и резко отрицательно, на что по его, декана, мнению, имел полное моральное право. И теперь всему делу будет дан полный ход в комиссии по этике и по сексуальным оскорблениям. Конечно, Игорь имеет право на защиту и ему вообще стоит посоветоваться с адвокатом, но поскольку он сам признает, что его высказывание имело место, то речь будет идти уже не об установлении факта сексуального оскорбления, а о том, какое наказание будет адекватно имевшему место нарушению. И добавляет еще нечто в том духе, что, дескать, дело происходит в университете, где кругом студенты, и поэтому у профессоров особая ответственность, иначе чему они научат бедных невинных крошек...

В общем, сливай воду... Дальше декан говорит, что о времени и месте разбирательства ему сообщат особо, а пока он свободен. Не проронивший ни слова за всё время завотделом выходит из деканского кабинета вместе с ним и сообщает ему, что неприятности грядут крупные. В полном ужасе Игорь начинает что-то бормотать о российско-европейском воспитании, других традициях, более свободном юморе и еще что-то в этом роде. Зав мрачно отмалчивается. Потом Игорь пытается осторожно выяснить, чем всё это ему может грозить. Зав так же мрачно говорит ему, что грозить может чем угодно, вплоть до увольнения, и хорошо еще, если оскорбленный коллега не потребует финансовой компенсации за причиненный моральный ущерб. И в качестве единственного совета рекомендует ему упирать на то, что в Америке он относительно недавно и всё свое время посвящает работе, а потому систему местных моральных ценностей усвоил еще не полностью, но ошибки признает и клянется исправиться. И начать с немедленного написания извинительного письма оскорбленному коллеге, причем копию этого письма носить с собой на все разбирательства. При этом просит на него не ссылаться.

В общем, чтобы долго тебе голову не дурить, скажу, что, невзирая на все письма и извинения, мытарили Игоря месяца четыре во всех возможных инстанциях — от комиссии по защите от сексуальных оскорблений до ректората. В течение примерно месяца висел на ниточке. А ведь всё это время надо было работать и новые фанты на финансирование искать. Да еще все сотрудники косились, хотя кое-кто из коллег ему втихомолку сочувствие и выражал. Слава Богу, закончилось всё в конце концов благополучно — учитывая, что коллега, который на него настучал, вроде бы выразил готовность его извинить, решили удовлетвориться признанием того, что проникнуться местными традициями он еще просто не имел достаточно времени и что хотя это его не извиняет, но в какой-то степени его поведение объясняет и позволяет не видеть в его поступке злого умысла и пренебрежения к моральным нормам. Поэтому от него требуют неукоснительного выполнения правил университетского общежития и при повторении чего-то подобного хоть в малейшей степени накажут на полную катушку, что не сможет не сказаться на всей его будущей академической карьере здесь, в Америке. С тем и расстались. И после всего этого ему надо и с этим профессором-жалобщиком нормально общаться, чтобы не подумали чего плохого, и перед своей лабораторной молодежью авторитет сохранять. Так что его еще месяца два трясло. Теперь по слову в час цедит, если не прямо о науке, да и те в голове не по одному разу прокручивает на предмет, всё ли в них чисто и не усмотрит ли кто очередного сексуального оскорбления. И это при том, что никаких финансовых претензий не было, да, в общем-то, и оскорбление было, так сказать, косвенным...

Алик помолчал и потом продолжил:

— А у тебя, старик, всё выглядит куда хуже. Во-первых, как ни крути, а ты эту девицу действительно доставал. Во-вторых, она психиатра своего задействовала, а это здесь сильное впечатление производит — получается, что ты ее и на самом деле до нервного срыва довел. А в-третьих, она с университета деньги требует, и в таких случаях их давать обычно приходится — ты хоть газеты-то читаешь? — а университетское начальство тех, кто его в непредвиденные расходы вводит, не очень-то жалует. Так что, как ни крути, а у тебя одна политика остается — напирать на серьезность чувств и всё на те же культурные различия. Начнут говорить, что давно пора уже было местными правилами проникнуться, утверждай, что день и ночь так на работе горел во славу самой передовой в мире американской науки, что просто ни о чем больше не думал и ничего другого не замечал. А может, тебе и правда адвоката нанять? Он наверняка еще какие-то ходы придумает, хотя, конечно, и обдерет тебя не слабо.