Сергей Алиханов - Оленька, Живчик и туз

“Они телку с брюликами караулят”, — смикитил охранник-громила и сказал:

— На этой автостоянке бомжам пастись не положено! Чтобы я вас тут больше не видел!

Но господин Детский человек предприимчивый, пошел за охранником и исподтишка, чтобы атомные монтажники живую двадцатидолларовую купюру в его руках не увидели и в голодной ярости не разорвали бы банных друзей, сунул громиле деньги и говорит:

— Ты, парень, пожалуйста, проверь — в Тузпроме ли еще госпожа Ланчикова. А то давно пора ей на работе быть, а ее все нет и нет. Как проверишь — так еще столько же получишь.

А белобрысому громиле самому стало интересно — что-то уж больно долго эта брильянтовая бикса коптится на 18-ом управленческом этаже. И у законника Живчика тогда сразу полная информация будет.

Отправился громила проверить — покинула Ланчикова Тузпром или нет.

Только зашел охранник в укрепзагон, а там как раз командир Тузпромовской досмотровой дивизии генерал-полковник Пако Кочканян проверяет посты.

Товарищ Пако (ударение на “па”) человек разговорчивый, веселый, чисто по-латино-армянски общительный и вовсе не соответствует трафаретному и мрачному образу чекиста. Это особист новой, прогрессивной формации и очень любит поделиться с личным составом, с досмотровой, так сказать, порослью старыми гэбисткими приемчиками. Ведь болтай о них-не болтай, а все эти ухищрения и заморочки такого высочайшего класса сложности, что ни расшифровке, ни, тем более, раскрываемости никогда не поддаются.

— Вон, ребята, видите у нас за Тузпромом кочковатое поле крапивой и лопухами-борщевниками поросло? — снисходительно улыбнулся генерал-полковник.

— Видим, — отвечают, став по стойке “смирно”, бойцы охраны.

— В конце каждого рабочего дня на этом самом поле раздвигаются чахлые кустики и из-под земли вылетают лимузины с двумя джипами сопровождения. В любом из них может находиться сам господин Фортепьянов или его Первый помощник.

— Как из-под земли? — удивился громила Гон.

— А вот так, — простер руку Пако Кочканян, и тут как раз поросшая бурьяном земля разодвинулась и очередной Президентский кортеж — вжжжиик! — вылетел по пандусу на поверхность и промчался мимо.

Гон только рот разинул от удивления, а генерал-полковник Кочканян продолжил инструктаж:

— Охрана в джипах, так называемые “выездники”, не знают и знать не должны — находится ли в любом из сопровождаемых лимузинов высшее должностное лицо. И водитель, разумеется, не знает, кого именно он везет — то ли господина Фортепьянова, то ли его Первого помощника. А главное, ни сам господин Фортепьянов, ни, тем более, его Первый помощник понятия не имеют, куда они едут.

— Как такое может быть? — поразился Гон.

— А какая разница господину Фортепьянову, куда ехать — в “Порки-1”, в “Порки-2”, в “Порки-3” и т. д. вплоть до “Порки-19” (ударение на “по”), которое вообще уже не в ближайшем Подмосковье, а в далеких предгорьях Австрийских Альп за околицей немецко-тирольской деревеньки Гамеш-Пархен-блин-Кирхен расположено? Ведь куда бы господин Фортепьянов после работы ни приехал — все его резиденции “Порки” ничем, вплоть до последнего ржавого гвоздя друг от друга не отличаются — разве что отдаленным — в дымке — пейзажем. А главное, сам господин Фортепьянов, где бы, в какой из “Порок” из своего лимузина ни вылез, остается все тем же самым господином Фортепьяновым, нашим Главным Вентилем, который он все время мысленно держит двумя руками. Поэтому Рору Петровичу абсолютно все равно, куда после работы приезжать, а знать ему о том, куда он едет и где находится — в высших целях его же собственной безопасности — не положено.

— Разумно устроено, — согласился Гон. — А можно по компьютеру проверить, куда подевалась тузопросительница Ланчикова? Она еще в полдень сквозь нашу проходную прошла, а назад так и не появилась. Может, ее шимпанзе на лианы затащили?

Бывший нелегал Кочканян нажал на кнопки кейборда, открыл нужный файл и сообщил:

— Ланчикова совместно с особо охраняемым лицом спустилась на президентском спецлифте в 16 часов 06 минут и теперь находится в спецлимузине.

Андрея Яковлевича Детского генеральный директор РСУ-61 господин Мутрук с самого начала взял к себе на работу как профессионального обманщика.

“Уж больно все мы — шесть тысяч с хвостиком атомных монтажников — честные ребята, — подумал тогда Мутрук, направляя Андрея Яковлевича в отдел кадров с утверждающей визой на заявлении. — А излишняя честность при капитализме только вредит. Нужен нам хоть один ловкий человек, чтобы мы, косные атомщики вписались в рынок”.