Ариэль Бюто: Штучки!

Поднос был приготовлен, оставалось лишь молиться, чтобы гость не отказался от кофе. Элиза решила прикинуться добросердечной волонтершей, помогающей бывшим заключенным заново включиться в профессиональную и общественную жизнь. Каролина представится возможным работодателем. У них оставалось десять минут на то, чтобы собраться и войти в роль. Элиза выглядела чудовищно спокойной, у Каролины взмокли ладони.

– Надо было и Флоранс обо всем рассказать, – подумала она вслух.

– Это еще зачем?

– Обидится же, когда узнает, что мы оставили ее в стороне.

– Ничего она не обидится, потому что мы ей не расскажем.

Ни у одной из них никогда не было секретов от двух других. А теперь, самое большее через час, их дружба будет запятнана сговором, и на совести у них останется смерть человека.

– Меня сейчас вырвет, – испуганно прошептала Каролина.

Она было приподнялась, но Элиза удержала:

– Кто-то идет по лестнице. Мы должны быть наготове!

– Элиза, ну пожалуйста, ну подумай хорошенько! Эту глупость еще можно прекратить!

Вместо ответа Элиза достала из сумки пожелтевший клочок бумаги.

Ее улыбка появилась в газетах. Эти сочные губы, эти глаза, начинающие смеяться раньше, чем рот, этот взгляд, еще не знающий разочарований. И подпись – ужасные, отвратительные слова, несовместимые с этим сияющим личиком. Западня. Изнасилование. Удушение. Тело нашли на свалке.

Ее имя – Летиция – означает «радость». Когда Летиция умерла, в мире навсегда стало чуть меньше радости.

А в газетах поместили даже не одну из моих фотографий, – просто автоматический снимок, последнее и высшее оскорбление для Легации.

На Флоранс все равно нельзя было бы рассчитывать. Давным-давно, когда я впервые заговорила с ней о Легации, она оправдала мои ожидания, ужаснулась и посочувствовала. Но когда я сказала, что убийца рано или поздно выйдет из тюрьмы и что я жду этого дня, чтобы отомстить, то спросила, не сошла ли я с ума, и посоветовала оставить мертвых покоиться с миром.

– Я бы еще могла понять, если бы Летиция была твоей дочерью или хотя бы сестрой… Но дочка двоюродного брата твоей матери… Кроме того, он как раз сейчас и искупает свое преступление.

Бесполезно пытаться в чем-нибудь убедить Флоранс, когда она вот так входит в роль примерной девочки, отличницы, живущей по правилам и гордой тем, что идет верной дорогой. Поэтому я притворилась, будто больше об этом не думаю, а сама потихоньку заручилась поддержкой Каролины, моей отчаянной подружки. Она-то, по крайней мере, выслушала меня до конца. И еще немного – кинулась бы благодарить за то, что я дала ей возможность действовать. Каролина жаждет не счастья, а событий. Она-то в основном и разработала наш безупречный план.

Безупречный! Они все предусмотрели, все рассчитали, все расписали по минутам. Они проследили за входом в «Hotel Moderne», они выучили наизусть и сожгли в камине, нарочно для такого случая прочистив дымоход, инструкции насчет применения яда. На тот – весьма маловероятный – случай, если бы на Элизу пало подозрение, Каролина придумала алиби: они просто-напросто весь день провели вместе! Конечно, риск оставался – кто-нибудь из соседей мог увидеть, как Жерар Корбье входит в дом, где живет Каролина. Но днем здесь бывало тихо, а консьержка убирала квартиры жильцов.

Он опаздывал уже на двадцать минут.

– Он вообще не придет, – дрожащим голосом сказала Элиза.

Ей было холодно, она чувствовала себя опустошенной.

– Может, это и к лучшему, – вздохнула Каролина. – Куда нам… Посмотри, на кого ты похожа!

Элиза и в самом деле позеленела, ее невыносимо тошнило. Почувствовав облегчение при мысли о том, что он не явится, она стала противна себе самой. Что ж, она покорится судьбе, больше ничего предпринимать не станет. Элиза закрыла глаза и сразу же увидела Легацию, ее погасшую навсегда улыбку. Так и не отомщенную. Она, конечно, попыталась отомстить, но достаточно ли попытки?

Визг тормозов, женский крик – в окно гостиной ворвалась уличная драма. Каролина пулей вылетела на балкон.

– Господи!

Когда она вернулась в комнату, ее лицо было смертельно бледным.

– Там несчастный случай! Пошли скорее! Ну давай же!

– Но… мы же его ждем!

– Спустись на землю, Элиза! Машина человека сбила, нельзя же сидеть сложа руки.

Они скатились по лестнице, и Элиза больно стукнулась о перила, ошеломленная тем, с какой быстротой ее мечты об отмщении разлетелись в пыль при грубом столкновении с действительностью.