Юрий Коротков - В ритме «бугги»

— Скоро распишемся.

Катя какое-то время смотрела на него с искаженным лицом. Потом молча повернулась и пошла через двор.

Петрович спустился по лестнице с верхотуры.

— Вот это краля! — в восторге сказал он. — Твоя?

— Нет.

— Зря теряешься! — Петрович подошел к воротам цеха, глядя ей вслед. — Ох, ну и девка!.. — мечтательно покрутил он головой. — Ей бы весло в руки…

Мэл стоял со своим квартетом на «бирже».

— А ударник — ты-дыч, ты-дыч, ты-дыч… — брызжа слюной, отбивал ритм по коленям Дрын. — И тут сакс вступает: вау-у…

Между лабухами деловито сновали барыги:

— Проводы на пенсию — баян, труба, ударные…

— Утренник в женской школе — фортепиано, скрипка, кларнет…

— Может, завалимся в женскую школу? — предложил Дрын. — Косички-фартучки. Наведем шороху!

Все засмеялись.

Нолик вклинился между ними:

— Джаз-банд на первомайские… — таинственно сообщил он.

— Сколько? — обернулся Мэл.

— Тридцать рублей.

— У-у… — переглянувшись, протянули они хором.

— За такие хрусты лабухов кабацких покупай, — кивнул Дрын через плечо, и они отвернулись, оставив Нолика за кругом.

Тот побродил за спинами и снова втиснулся между ними.

— Тридцать пять! — отчаянно, будто от сердца отрывая, сказал он.

— Нолик! — приобнял его за плечи Мэл. — Имей совесть, хотя бы по праздникам.

— А сколько?

— Тридцать пять. На каждого.

Нолик сделал круглые глаза.

— Не торгуйтесь, мужчина, — гнусавым бабьим голосом протянул Дрын. — Получите удовольствие согласно тарифу!

Нолик потоптался и, глядя в сторону, протянул деньги и клочок бумаги в опущенной руке:

— Адрес… Аванс… Добираться поодиночке…

Джаз-банд расположился на сцене, Дрын сел за ударные, отбил дробь на тарелках. Мэлс вышел вперед.

— Товарищи! — объявил он. — Торжественный вечер, посвященный Международному дню солидарности трудящихся, разрешите считать открытым! — он поднял саксофон и заиграл «Интернационал».

Набившиеся в тесный клуб чуваки и чувихи молча ждали. Постепенно в зале стал нарастать недовольный ропот. Нолик за кулисами отчаянно крутил пальцем у виска и строил страшные рожи. Мэлс невозмутимо вел бравурную мелодию. Потом прервался и повторил последнюю фразу с середины, потом еще раз — все быстрее и короче, подмигнул своим — и джаз-банд грянул в бешеном ритме. Стиляги захохотали, оценив шутку, и бросились танцевать…

Мэлс увидел, как Полли, бросив партнера, выбралась из танцующей толпы и привалилась к стене, закрыв рукой глаза. Он кивнул Дрыну, положил саксофон и спустился в зал.

— Голова закружилась… — виновато сказала она.

— Может, на воздух выйти? — забеспокоился Мэлс.

— А, уже все прошло, — беспечно махнула Польза.

— Тогда хильнем двойным гамбургским?

Они закружились щекой к щеке.

— Скоро, наверное, танцевать уже не смогу… — пожаловалась она.

— Давай завтра заявление подадим, — сказал Мэлс. — А то будешь на свадьбе животом родню пугать.

— Как скучно, Мэл!.. — укоризненно протянула Полли. — А я-то мечтала: «позвольте предложить вам руку и сердце»…

— Сударыня! — с чувством произнес он. — С тех пор, как я увидел вас, я потерял покой и сон. Составьте мое счастье, будьте моею женой!

— Ах, все это так неожиданно, право… — жеманно закатила она глаза. — Я должна испытать ваши чувства.

— И долго будешь испытывать? — засмеялся Мэлс.

Польза начала с детской деловитостью загибать пальцы.

— Четыре с половиной месяца, — сообщила она.

Мэлс резко остановился.

— Мэл… — уже серьезно сказала Полли. — Я ведь не сказала «нет». Давай дождемся рождения ребенка. А потом вместе решим. Хорошо?.. — она заглянула ему в глаза и примирительно улыбнулась.

Они снова завертелись в танце…

— Атас! Чуваки, облава! — раздался вдруг крик, и стиляги бросились к дверям.

Мэлс, схватив Полли за руку, прорвался сквозь встречную толпу к сцене, схватил саксофон, и они выбежали на улицу…

Бригадмильцы цепью выстроились напротив стиляг. Стиляги, независимо сунув руки в карманы, разом шагнули вдоль стены вперед — бригадмильцы туда же. Те, пригнувшись, отступили на два шага назад — эти тоже. Две цепочки — темно-синяя и пестрая — двигались друг напротив друга в молчаливом ритуальном танце, зеркально повторяя каждый жест. Дрын вдруг, сломав ритм, метнулся в сторону — и цепочки перемешались.

Катя, расталкивая сцепившихся бригадмильцев и стиляг, оглядывалась в толпе горящими глазами. Наконец увидела Мэлса и Полли и властно указала на них. Несколько бригадмильцев оторвали их друг от друга. Семен и Степан прижали Мэлса к стене. Двое других выкрутили Полли руки за спину, заставив опуститься на колени.