Олег Ермаков - Радуга и Вереск

Только зачем Вася поехал куда-то? Ведь запад востока — здесь, здесь.

Толедо будет столицей, это же ясно любому дураку. Только надо будет обратить полностью в эту веру Васю. И Валю. И народ — Королька там, Алису, Руслана… Маринку? Ее не обратишь, у нее папаша в Газпроме.

Косточкин повернулся к собору и сфотографировал его, улетающий собор, как то и предрекала Валя. Он это увидел!

Значит, Дубровский точно есть где-то там на Росинанте.

Откуда-то из-за стены выбежали сразу четыре бездомных пса и уставились на Косточкина.

«Сейчас они меня покусают, — медленно думал Косточкин, — порвут… И тогда точно сбудется предсказание дурочки: я не уеду никуда, здесь и останусь».

— Не плачь, Маша, я з-десь… То есть Яна. То бишь Вероника, — пропел он.

Все это было довольно нелепо, странно, но псы как-то лениво, посматривая друг на дружку, приближались. Двое были довольно крупными, рыжеватый один, другой пегий, с хвостами палками. Вид у них был борзый . Один задрал лапу и сбрызнул белую стену, потом начал рвать лапами снег, уже с угрозой глядя на Косточкина.

И тут Косточкин вспомнил, что в сумке у него фонарик с электрошокером. Он достал черный фонарик. Вот истинное оружие фотографа — свет, электричество. Косточкин почувствовал себя воином света, да. Сейчас он задаст собакам!

— Ну? — с вызовом спросил он, сжимая свое оружие. — Мракобесы! Что?..

И тут псы окончательно определились: вдруг замерли, поставив хвосты торчком и навострив уши, внимательно глядя на человека, и рыжеватый пес с квадратной мордой и полувислыми ушами зарычал.

— Да? — спросил Косточкин, выставляя вперед фонарик. — Да?

И вслед за вожаком зарычали остальные, показывая желтовато-белые клыки. Они пошли на Косточкина. Но и он сам на них шел, как истинный рыцарь. И сделал выпад со своим мечом, нажал на кнопочку — рраз!..

Но за этим ничего не последовало. И псы, вздыбив загривки, кинулись, — да тут раздался окрик:

— А ну! Эй! Вссыть! Дик!

И рыжеватый вожак быстро оглянулся и вдруг замотал хвостом. Снизу к соборной стене поднимался священник в куртке поверх рясы, в шапочке, с высоким лбом, точеным носом, небольшой бородой.

— Ах вы, паршивцы! — восклицал священник. — Чт о эт о задумали?.. А ну, п о шли! П о шли!

И вся стая подбежала к нему, виляя хвостами, прижимая уши. Он трепал их по головам, Дика даже ударил легонько по квадратной морде.

— Пошли! — повторил священник, присвистнув, и собаки побежали прочь, за железную оградку, где начинались заросли оврага.

Священник посмотрел на Косточкина.

— С-спасибо, — пробормотал тот, пряча свое оружие и изо всех сил стараясь выглядеть трезвым.

Легкая улыбка тронула тонкие живые черты лица священника.

— Эт о вы зря, — сказал он.

— Ч-что? — спросил Косточкин.

— Да известн о чт о , — сказал священник.

Он немного окал, задавая особенный лад словам. Глаза его были светло-голубыми.

— Мне… не все известно, — возразил Косточкин. — Как Сократу, — добавил он.

— Ну, х о тя бы не все, — заметил священник. — Уже отличие от С о крата.

— А… вам? — спросил Косточкин.

Священник развел руками и ничего не ответил.

— Да, вам… больше, — сказал Косточкин. — Имя Дика известно. Прямо как имя… кита. Есть такая одна композиция «Моби Дик» у «Лед Зеппелин»… Ну группа такая. Британская.

— Я слышал, даже книга такая есть, — сказал священник, входя в ворота.

Косточкин шел за ним, зацепился ногой за железный порог, схватился рукой за железный косяк, засмеялся.

— Точно!.. Правда. Вы тут вообще все книжники.

В своеобразном ущелье между стеной собора и двухэтажным старым зданием консистории полетел черный голубь. Косточкин схватился за сумку, выхватил фотоаппарат и уронил его.

— Да что же вы! — воскликнул священник, оглянувшись.

Косточкин поднял фотоаппарат, махнул рукой, глупо улыбаясь.

— Да… уже все равно. Свадьбы не будет.

— Почему? — спросил священник.

Косточкин пожал плечами.

— Как вам сказать, — отвечал он, догоняя священника. — То есть будет, но без меня. Они, наверное, к вам сюда придут венчаться.

Священник ничего не ответил.

— Но вы не делайте этого, — попросил Косточкин. — Не надо… Понимаете?

Священник взглянул на него и кивнул. Косточкин хмыкнул.

— А сами обвенчаете. Лишь бы деньги заплатили?.. Но любовь не купишь, пели битлы еще. Да банкир все купит. Так я вас прошу… Приедут москвичи… банкир Вадим… невеста Яна… то есть Вероника… Не венчайте их!