Макар Троичанин - И никаких ХУ!

- Так и кажется, - начала Анна Владимировна, скованно сцепив руки на коленях, - что вы знаете о футболе буквально всё, больше, чем любой тренер или спортивный обозреватель.

Обрадованный темой Викентий Алексеевич пошевелился, разгоняя кровь, сосредоточенную вокруг желудка, распрямил и сложил друг на друга ноги, хотел потянуться, но не осмелился и только откинулся на спинку дивана, положив на неё руку.

- Таков крест настоящих фанатов, - вздохнул обречённо.

- Хорошо бы к тому, чтобы знать, ещё и уметь. - «Хорошо бы» - согласился в душе Викентий Алексеевич – «но не обязательно – с умением без знания далеко по жизни не шагнёшь». – А то многие, - раздражённо продолжала зудеть Анна Владимировна, - особенно у нас, в науке, - «намёк?», - не о присутствующих будь сказано, - «тогда – скажи», - на языке – мастера, а на деле – профаны дутые. – «Что сделать: обидеться, возразить, смолчать?». – Вы-то, надеюсь, не из них, хотя бы разок пинали настоящий футбольный мяч?

Отрицать не хотелось, но и врать – тоже.

- Хотя бы и не пинал, ну и что? – окончательно продремался он от неприятного вопроса-предположения. – В науке, между прочим, есть уважаемые всеми учёные-фундаменталисты, которые ничего не умеют и долго, а многие – и всю жизнь – хлеб даром едят. Так вот: я – футболист-фундаменталист. – Она тоже оклемалась и рассмеялась. – И не смейтесь, - разозлился он, - надо будет – пинну, через всё поле перепинну… если поперёк.

Она ещё пуще развеселилась.

- Не забудьте прихватить на поле и всю вашу ораву – им тоже полезно поразмяться, - и неприлично заржала: - Извините, представила ваших импровизаторов и… этого… ой, не могу! – От смеха у неё слёзы выступили на глазах. – Вашего знаменитого пузача-изобретателя… ха-ха-ха... в трусах и майке. – Она утёрла слёзы. – Соперники от смеха ни разу по мячу не попадут.

- Вам просто завидно! – вступился за свою команду Викентий Алексеевич.

- С какой стати?

- С женской, - и объяснил: - вам-то никогда не удастся попинать.

Анна Владимировна призадумалась, убрала улыбку, сосредоточенно уставилась на экран, где игроки изобретательно не попадали в ворота друг другу из самых выгодных положений, и вдруг сладко и протяжно, со звуком, зевнула, прикрыв рот ладонью, и напичканный достоинствами гость сразу сообразил, что пора сматывать удочки.

- Пойду, пожалуй, - вставая, обрадовал хозяйку, - интересного кина, точно, не будет, а счёт я знаю.

Она не возражала и тоже поднялась, чтобы выпроводить засидевшегося фундаменталиста. У лифта они подали друг другу дружеские руки, ему вежливо предложили забегать, когда вздумается, он нажал на кнопку «1», дверца захлопнулась, и он упал на землю.

На ней заметно потемнело и посвежело. Нетерпеливые коммунальщики уже зажгли фонари. Дышалось легко, и Викентий Алексеевич решил продолжить прерванную оздоровительную прогулку начатой с утра новой жизни. Он был доволен собой, не ударил лицом… нет, чего-чего, а грязи там не было, понравился всем Аннам, особенно младшей. Да и старшая лебезила во время ужина - могла бы и две котлеты положить! Про Аню и говорить нечего. Как он умно раздолбал её диссертацию! Баба ничего не только сзади. Он удовлетворённо хохотнул и перешёл на упругий спортивный шаг.

- 5 –

Моложавый мужчина творческих лет и всё ещё рыхлого конторского телосложения, с гладким лицом, не обезображенным морщинами прошлых страданий и нынешних забот, энергично вбежал в коридорчик-курилку, бодро прокричал в задымлённое пространство: «Привет!» и, бросив на ходу: «Кончайте травиться – у меня есть для вас преинтереснейшая информация», не задерживаясь, проследовал в производственное помещение. Заинтригованные сотрудники не замедлили минут через десять собраться в большой комнате, густо заставленной кульманами, и тревожно сгрудились на стульях у окна. Но услышали поначалу знакомое и вовсе не интересное:

- Спешу сообщить вам ещё одно пренеприятнейшее известие…

- Нас посылают на Олимпиаду в Пекин? – догадался шустрый Гусар.

- Ага, рикшами, - дополнил Старче.

Чёрный глашатай не соизволил прокомментировать прозорливые догадки и мрачно продолжил с насупленным от тяжкой стрессовой новости лицом:

- Уже всё научное сообщество города подняло тихий хохот над нашей мужской немощью…

- В каком смысле? – попросил уточнения обидевшийся Старче. – У меня, к примеру, двое детей, у Циркуля – одно…

- В этом нехитром деле, - перебил шеф, - мы преуспели, ничего не скажешь – ни силы, ни ума не надо. Про Фигаро вообще скоро новую оперу с эротическим сюжетом напишут…