Макар Троичанин - Шесть дней, которые потрясли мой мир. Повесть

- Ты слышала?

- Что? – выдавила она с трудом, не понимая и оглядываясь, но и не теряя из виду болтающуюся опасность.

- Он спрашивает тебя: надкусила ли ты гриб?

- Чего ты несёшь! – взрывается она, опамятовавшись от липкого страха за наши молодые жизни. – Брось её! Неужели тебе не противно?

- Ты что? – шепелявлю по-прежнему тихо. – Не понимаешь, что это змей-искуситель, хранитель райских грибов?

Она, разъяряясь окончательно от открывшейся вдруг страшной тайны, как завопит, распугав все грибы:

- Брось её немедленно, Адам сморчковый!

Даже глухонемая змея услышала и забилась в истерике.

- Нет, - говорю отважно. – Сначала мы должны её разоружить. Дай-ка мне твой нож.

- Ты что, живодёр, собрался её резать? – спрашивает с отвращением к моей жестокости.

- Опять нет, - успокаиваю тайную поклонницу телевизионного Дроздова, надавливаю удаву сбоку на челюсти, он их разевает, а я подношу нож плоской стороной лезвия к ядовитым верхним губам в огнедышащей пасти, слегка еложу и осторожно отнимаю обслюнявленное железо, отбрасывая далеко в сторону обезвреженного гада. Она от неожиданности ещё раз отшатывается, провожая взглядом улетевшего змея, убеждается, что он не возвращается в ярости и переводит всё ещё испуганный взгляд на нож, где на мокром лезвии тускло мерцает капелька, извлечённая из смертельного жала хладнокровного убийцы. Я пытаюсь поднести нож поближе к её глазам, чтобы лучше могла разглядеть, она, отступая, визжит, и тогда я, чтобы успокоить её окончательно, с силой втыкаю нож несколько раз в землю, тщательно очищаю лезвие пуком травы и об штанину и, испустив облегчённый вздох, объявляю:

- Всё! Мы спасены.

Она недоверчиво оглядывается по сторонам, всё ещё боясь сдвинуться с места, и я думаю, что грибы наши, вероятно, накрылись. Но на всякий случай, чтобы испытать её силу воли, предлагаю:

- Пойдём?

И сразу убеждаюсь, что воля её крепка, потому что она соглашается и, в свою очередь, предлагает храбро:

- Ты иди вперёд, а я за тобой.

Так и двинулись дружным тандемом, разделив обязанности: я грибы собираю, она сзади ползучих хищников отпугивает. И не зря! Почти сразу же ещё два «Ая» попались, но при насторожённом нашем приближении трусливо обернулись потемневшими гнилыми голыми сучьями без веток. Однако, памятуя о всем известных хитростях и изворотливости врагов рода человеческого, мы сломали палки, оставляя свои тылы чистыми и надёжными. Со стороны наша пара, наверное, выглядела необычно: я впереди собирал растительные белки, а она сзади заметала мои следы палкой, убеждённая, что мне ничего не стоит понарошке переступить через змею и опять оставить их наедине друг с другом. Иногда мне доставалось палкой по пятке, я вскрикивал: «Ай!», она с надеждой спрашивала:

- Что? Цапнула?

Когда же я, морщась от боли, отрицательно качал головой, разочарованно вздыхала.

Производительность наша упала как минимум на четверть, и когда оба ведра стали полны, солнце безостановочно катилось в спальню, даря напоследок такой жар, что пришлось нам, как ни хотелось побыстрее оставить поганое место, сделать привал. Я рухнул на траву в длинной ажурной тени берёзы, а она, обстукав своим змееловом всё вокруг и убедившись, что опасных соседей нет, села, опершись спиной о мою спину, и таким образом мы осуществляли безопасный 360-градусный обзор, надёжно защищая тылы друг друга. Настало время выложить свой заждавшийся козырь.

- Я придумал, - говорю, - как тебе избежать ссылки на север.

- Как? – спрашивает без всякого интереса, смирившись, очевидно, с нелёгкой будущей судьбой.

- Я вытребую тебя к себе на завод, - радую практической смекалкой и замираю в ожидании, когда бросится, целуя, ко мне в объятия. Но она почему-то на торопится, замерев, наверное, от неожиданно привалившего счастья, потом, пересилив радость, отлепляется от меня, суёт сорванную травинку-былинку в рот и, так и не веря обнаруженному мною выходу из тупика, спрашивает, стесняясь показать сразу, что довольна:

- И что я буду у вас делать?

Подоплёка вопроса мне понятна. У неё всё же не какое-нибудь, а университетское образование, значит, вправе требовать соответствующего применения.

- Будешь, - успокаиваю, - начальником БРИЗа.

Вообще-то, свято место пусто не бывает, и начальник у нас есть – тот самый партизанский ветеран. В связи с его назначением пришлось переаттестовать и жену начальника с незаконченным по глупости средним образованием в старшие инженеры. Ну, да я надеялся, что мы с главным бухом извернёмся и передвинем парторга в почётные начальники, а она станет полноправным руководителем мозгового центра завода.