Бахыт Кенжеев - Плато

"Не к Отечеству, - Гость пожал худыми плечами, - а к самой себе. Коган оказался отменным психологом - задел одну струну, другую, и вот тебе урок."

"Не нужны мне уроки, - огрызнулся Хозяин. - И не нужна мне твоя Сюзанна. Мне принцип важен. У бабы было все, и она брезговала. Появляется шут гороховый, умеющий рифмовать, и на тебе. Ничего, я этим твоим влюбленным устрою веселую жизнь."

"До Федерации один километр", - прочел Гость надпись на зеленом щите.

"Готовь документы, - буркнул Хозяин. - Только сначала заедем в беспошлинный магазин. Я этой идиотке хоть духов куплю. От Когана она дождется разве что средства для освежения воздуха в сортире."

С беспошлинными сумочками на заднем сиденье (Гость, пораженный неслыханными скидками, купил литровую бутыль коньяку и сколько-то сигарет) они подъехали к американскому пограничнику. Набор стандартных фраз (произносить которые Хозяин нарочно тренировался, чтобы акцент был слабее) не сработал - поразмышляв над пластиковой карточкой водителя и серой беженской книжечкой Гостя, чиновник все-таки попросил их свернуть и подождать. Подошедший чин постарше взял документы и удалился. За окном пограничной станции суровая девица в форме положила их перед собой и начала стучать по клавиатуре компьютера.

- Не дрожи, - сказал Хозяин. - Если у кого из нас двоих есть причины бояться, то уж точно не у тебя.

- Зачем ты сказал пограничнику "для собственного удовольствия"?

- Это официальная формула. Мы с тобой можем пересекать границу либо по делу, либо ради развлечения. А никаких дел в Федерации я в данный момент не веду. Я торгую в европейских странах аркадскими товарами, скажем, бобровым мехом и дранкой. Запомнил? Ну вот, уже несут. Спасибо. До свидания. Поздравляю тебя, Гость. Признайся мне теперь, - он вырулил на шоссе и набрал бешеную скорость, - только честно, тебе, как и всем подросткам в Отечестве, часто снились сны о Федерации? О Новом Амстердаме?

Гость вздохнул. На первый взгляд ничего не изменилось, разве что вместо галльских надписей появились английские. (Тут замечу, что одна из главных забот аркадцев, особенно англоязычных - выискивать в себе черты, отличающие их от южных соседей. Кто-то даже пошутил, что аркадский национальный характер состоит в непрестанных поисках такового. Но эта тема заслуживает особых трактатов, к которым я и отсылаю читателя, за недостатком места.)

- Почему на домах аркадские флаги?

- Дачи. Для жителей Города сюда рукой подать, а для федерации - медвежий угол.

- Почему вы с Сюзанной здесь дома не купите? Дорого?

- Я не люблю Федерации, - сказал Хозяин. - Здесь меня рано или поздно съедят со всеми потрохами. Хотя Зеленые Холмы, конечно же, прекрасны. Представляешь - два или три миллиона человек, и все шьют лоскутные одеяла или целый год собирают по сараям разное старье, а потом торгуют им на лужайке перед домом. Зимой толпы лыжников - видишь, на горах просеки с подъемниками. А летом почти никого. Для моего бизнеса здесь мертвая зона. Промышленности никакой. Бывшие хиппи пасутся стадами. Горы. Реки. Водопады. В озере водится доисторическое чудовище. Рай для пенсионеров с наклонностью к прекрасному. Когда-то мы с Сюзанной, - он глубоко вздохнул, - ездили сюда кататься на лыжах, и наткнулись на гостиницу, полную жизнерадостными старичками. Знаешь полное презрение к времени, написанное на лицах местных старичков и старушек из среднего класса? Старость для них что-то вроде законного бессрочного отпуска.

- Отечественные старики тебе милее, - полуутвердительно сказал Гость.

- С чего ты взял? Я старости боюсь точно так же, как десять лет назад, а может, и больше. Ни в отечественного старичка, ни в федеративного превращаться не желаю. Твоей Елизавете в этом смысле повезло.

Он в первый раз за все прошедшие месяцы назвал это имя.

- В каком смысле? - вздрогнул Гость.

Они неслись по извилистой дороге, проходящей берегом озера. Справа мелькали то хутора, совсем как в Новой Галлии, то деревушки с вывесками, нарисованными масляной краской. У белых, обшитых гонтом домов, как и предсказывал Хозяин, молчаливо пили сладкую газированную воду пожилые хозяйки, провожая автомобиль долгими взглядами из-под ладони. На траве перед ними была разложена старая утварь - кресла-качалки, побитые электрические чайники, плюшевые игрушки со свалявшимся мехом. Аркадских флагов становилось все меньше, зато множились гордые полотнища с могучим толстоногим орлом на фоне звездного неба. В одной лапе он сжимал оливковую ветвь, в другой - пучок молний. На иных лужайках розовели пластиковые фламинго, на иных - особой конструкции павлины из полиэтиленовой пленки надувались и поворачивались под легким ветерком. Горы уже начинали спускаться к дороге, громоздясь темно-коричневыми и черными обнажениями скальных пород. Сразу над шоссе начинались еловые леса. Было ветрено, ясно, прохладно.