Бахыт Кенжеев - Плато

- Ты неглупый человек, Хозяин, - сказал ему как-то Гость, клевете, разумеется, не веривший. - Тебе не надоело жить на крохи со стола граждан первого сорта? Почему тебе самому не уехать на запад? Стать богатым покровителем искусств и ремесел?

Небольшая партия стажеров из Аркадии приехала в Столицу в неурочный ветреный январь. Вскоре между слегка озадаченной аспиранткой и напористым мелким дельцом начался бурный роман, охладить который не смог даже вызов Хозяина в тайную полицию. Хозяин успел до неприличия размечтаться. Сквозь заиндевелый, дымный воздух городской окраины он уже различал себя на красочном фоне неведомой Аркадии, простодушно умножая все, доступное ему в Столице, на четыре с половиной - известный фактор пересчета официального курса отечественной валюты в реальный. (Отмечу, что некоторые его ожидания сбылись почти буквально: так, две комнаты в окраинной квартирке превратились, хотя и не сразу, в девять, а бифштексы в заокеанских ресторанах оказались именно в четыре с половиной раза больше отечественных). Но дело, разумеется, было не только в коэффициенте, и даже не в отъезде. За относительную независимость от властей (сообщу по большому секрету) Хозяину и впрямь приходилось расплачиваться минутами рабского унижения. Оно-то и стало надоедать ему в последние годы больше всего.

Первые годы в Аркадии также принесли ему немало унижений. Надо ли объяснять, что весь опыт в Отечестве и даже толстая записная книжка с телефонами бывших стажеров, ничуть не облегчили Хозяину жизни за границей? Полосатая униформа закусочной "Котлетный Король", слегка стилизованная под ливрею пажа, неслыханно огорчала его вольное сердце. Поиски более чистой службы (казавшейся единственным способом (оправданием) существования в Аркадии) тоже означали изрядное упражнение в смирении, оно же не минует любого переселенца из Восточной Европы на эти благословенные берега. Найденная, наконец, служба в "Аркадском Союзнике" принесла ему приличное жалованье, но отнюдь не богатство!

Так что - и за прежнее, и за недавнее унижение расплачивался он теперь с судьбой, барски поглядывая на вошедшего в номер юркого лысого человечка с бурым чемоданчиком под мышкой. Увидав Сюзанну, человечек раскрыл рот и даже вздрогнул. Ах, как не по душе ему неумытый, развалившийся в кресле у помятой постели господин с эспаньолкой, и как неприятно, когда деловое свидание начинается, во-первых, с лишних свидетелей, а во-вторых, с вранья - представленная ему недорогая дама в кожаной куртке никак не могла быть женой господину в кресле, а в таком случае его визит, отчасти направленный на грядущее процветание человечества, сводился к заурядной торговой сделке и даже, Господи помилуй, приравнивался к постыдному уличному сексу.

Не понравился и профессор Хозяину. Промахнулся он позавчера в Гельсингфорсе, за жалкий аванс продал не бессмертную душу, нет, но - серьезную долю своего душевного спокойствия в Аркадии.

Он в …В то давнее жаркое лето, с новеньким паспортом, первые выбравшись в Европу, он что ответил, когда его об условиях спросили?

Накладные на груз ваши, наличные - мои. Никаких расписок. Никаких конкретных поручений. Беру список, достаю, что в моих силах. Иногда буду просить о кредите - тоже наличными.

Серьезный человек с худощавым среднеарифметическим лицом через столик уличного кафе вскинул на него внимательные глаза специфического серого оттенка. Кофе в этом небольшом восточноевропейском государстве был еще хуже, чем в Аркадии. К тому же Хозяин, в сущности, находился в полной власти своего собеседника. Однако не прошло и недели, как он - уже в другой стране, на которую полномочия сероглазого не распространялись, - с неслыханной прибылью вернул весь капитал, скопленный за два года честного труда и вложенный в небольшой контейнер с надписью "Медицинское оборудование". Получив стопку машинописных листков и полчаса устного инструктажа, не подписав ни одной компрометирующей бумажки, он отбыл в Город, где тут же не без шума уволился из "Аркадского Союзника" и открыл собственное дело.

А позавчера… Ах, как он пытался позавчера доказать, что не следует резать курицу, несущую золотые яйца! Ведь не шпион же я, поймите, твердил он, искательно поглядывая на безучастного собеседника, нет у меня к этому призвания. Зачем превращать меня в персонаж детектива? Очередной сероглазый (менялись они довольно часто) оборвал его монолог простым намеком на то, что их с Хозяином связывают отнюдь не только отношения равных партнеров. Хозяин даже задохнулся от ярости. "У меня свое начальство, - обаятельно улыбнулся собеседник, - мне приказывают, я выполняю. Мы вам, разумеется, приказывать не можем, однако..." Тут наступила многозначительная пауза, выдержав которую, Хозяин нехотя кивнул головой. "Есть и второе необременительное поручение, - сероглазый продолжал улыбаться, - уже не от меня, а от моих коллег из другого отдела. У вас в городе, по их сведениям, обретается некто, - услышав фамилию Гостя, Хозяин разинул рот в искреннем изумлении, - ваш бывший приятель, недавно бежавший в аэропорту Гусево. Кажется, ему не очень сладко. Так вот, разыщите его. Поговорите по душам."