Евгений Витковский - Чертовар

Богдан хотел — да еще как. Маорийский боевой танец в исполнении новозеландских коммунистов как-то даже на него подействовал. Словом, пора, пора. А то и вовсе работать не дадут. А с реки неслось яростное:

— Кама те! Кама те! Кама те!.. А-а-а!..

В полной темноте, в заледеневших прибрежных кустах, кабинетный рояль Марк Бехштейн тихонько подбирал к их пению мягкую шотландскую мелодию.

Подземный коридор все никак не кончался. Через каждые двадцать саженей со стены свисал небольшой светильник, но было этого мало, и каждый промежуток между светильниками с завидной точностью все в те же двадцать саженей знаменовался подозрительно густой темнотой. Попутчиков в такую дорогу император не взял бы и прежде. Теперь, после коронации императрицы и явления народу цесаревича, спутники стали тут нужны еще меньше. Царь пробирался подземным ходом из кремлевского Теремного Дворца в дом Боярина Романова, что на Варварке, где с начала восьмидесятых жил и плодотворно трудился оный боярин, точнее, великий князь Никита Алексеевич Романов, он же сношарь села Зарядья-Благодатского Лука Пантелеевич, из сентиментальных соображений хранивший липовый паспорт советских времен, где еще и вероисповедание не было проставлено, зато была указана фальшивая фамилия обладателя — Радищев. Нынче старик совершенно официально попросил государя зайти к нему в гости на чашку чая и на бублик-другой, — по-родственному, подземным ходом, чтоб не тревожить никого. Имел сношарь к императору некое дело, которым ни с кем не хотел делиться, а уход Отца Народа с Варварки (в отличие от ухода царя из Кремля) немедленно был бы замечен стерегущими Зарядье бабами.

Императорский подземный ход тоже стерегли отнюдь не атланты, — коих Павел, кстати, терпеть не мог, как и все прочие кариатиды, совершенно чуждые духу русского искусства. На бывшей Васильевской площади, глубоко под которой был проложен подземный ход, по зимней погоде сейчас коров не пасли. А ведь когда-то великий художник Суриков изобразил боярыню Морозову, лежащую в санях именно на этом месте, провозимую мимо Василия Блаженного в изгнание — а за что? За двуперстие… Странные люди были предки, такие пустяки их занимали. Что два перста, что три перста — во всех благость и лепота есть, митрополит Фотий приказал и доносов не рассматривать на то, что кто-то не так перекрестился. Может, не умеет, человек, а может, напротив, убеждения имеет.

Другое дело — если кто в партию вступить хочет и, скажем, о Великом посте соевого мяса натрескается! Не то важно, что соевое оно, а то — что мясо! Смысл поста в чем? В том, чтобы плоть томилась. Стало быть — невкусно быть должно. Уж ты лучше просто требухи лежалой поешь, природа на тебя сама по себе… епитимью наложит. Так нет же, норовят заменителей нажраться, которые, того гляди, еще повкусней природного продукта. Нет уж! Если ты монархист истинный, если в партию с открытой душой — то год поста на сухоядении! И никаких зрелищ, никаких плотских утех: весь год — только к службе, на службу да на партсобрание. Вытерпел — глядишь, и вручим тебе на Красной горке вожделенный билет с орлом, и спеть Жуковского-Пушкина позволим. Ну, ежели мусульманин кто, или буддист, мормоно-конфуцианец там или даос, к примеру — у тех своих посты. Но принцип един для всех верований — чтоб невкусно было, и сухо, и горько, и кисло, и чтобы еще немного тошнило. Это, конечно, только с признанными конфессиями так, с регистрированными. У прочих, конечно, немалый налог на неправославность, притом ежемесячный и прогрессивный, но для истинного коммуниста это не препятствие. А если атеист? Мил человек, ты что, из болота? Где на Руси нынче атеисты?..

Коридор вильнул, что означало — над головой уже не бывшая Васильевская, а бывшая Варварка, тут крепкие овины деревня поставила, с сеном на зиму, с подкормкой для скота, — ну и с охраной, не без этого. Ухмыльнувшись, царь вспомнил — как издевались во всем мире над тем, что он разрешил посреди столицы деревню выстроить. Смеялись, смеялись, а теперь уже и сами, кто умные, заповедные села посреди столиц строят. В том же Лондоне, к примеру, когда Гайд-парк снесли — разве плохо вышло? Тамошний кунжут даже мы закупаем. И в Париже на Трокадеро, сведения поступали, тоже собираются. Говорят, рисовые поля планируют. Ну, и славненько. Ладненько, словом. Правильненько.