Евгений Витковский: Против энтропии (Статьи о литературе)

Евгений Витковский

Против энтропии

(Статьи о литературе)

СОДЕРЖАНИЕ

Блюдо для рыбы (Робер де Борон)*

Возвращение рая (Вондел и Мильтон)*

ЖЗЧ, или Жизнь Замечательных Чертей (Рассел-- 4)*

Исповедь переводчика "Назидательных картинок" (Гюйгенс-старший)*

Под взглядом химеры (Семь веков французской поэзии)*

Бессмертный прошлогодний снег (Вийон)*

Шотландская речь (Бернс)*

Восход Эндимиона (Китс)*

Вперед, носороги! (Катрель)*

А может быть, созвездья, что ведут (Уайльд)*

Империя по имени Редьярд Киплинг (Киплинг)*

Райнер, Мария, Орфей (Рильке)*

Русское зазеркалье (Русский перевод ХХ века)*

У входа в лабиринт (Пьяный корабль)*

Очень крупная дичь, или Реквием по одной птице (Альбатрос)*

Возвратившийся ветер (Поэзия русской эмиграции)*

Жизнь, которая мне снилась (Георгий Иванов)*

На сопках Маньчжурии (Арсений Несмелов)*

Почерк Петрарки (Берберова)*

Мне нравятся неправильности речи (Одоевцева)*

Состоявшийся эмигрант (Елагин)*

Свет малых голландцев (Ост-Индия Шервинского)*

На память о Мидделхарниссе (Штейнберг)*

Ре-минорный хорей (Латынин)*

"БЛЮДО ДЛЯ РЫБЫ",

или

Легенда как смысл жизни

А что такое Грааль? Что-то такое, что все время

ищут. <...>Что-то самое важное. Очень важное. Без чего жизнь теряет смысл.

А.Сапковский. Что-то кончается, что-то начинается.

Восемь столетий отделяют нас от времени создания поэмы Робера де Борона. Это совсем немного: Диоген Лаэртский, например, отдаленный от Сократа восемью столетиями, писал о нем как о своем современнике. И лишь в полтора раза больший срок, неполные двенадцать столетий, протекли для Робера де Борона со времен земной жизни Иисуса Христа. Для вечности такие сроки пренебрежимо малы. Даже для слабого, простого человека, ограниченного во времени датами собственного рождения и собственной смерти, не так уж это много: шестьдесят или семьдесят поколений отделяет нас от Понтия Пилата и Иосифа Аримафейского, проще говоря, сойдись наши предки по прямой линии в одной комнате -- всем бы хватило места. Иными измерениями живет легенда. Ей порой довольно нескольких лет, чтобы стать достоянием человеческой культуры, иначе говоря -- вечности. И через совсем недолгий срок становится невозможно понять -- откуда легенда взялась. Легенда ли она вообще? Мистификация? Или, неровен час, стенографически точный отчет о реально имевших место событиях, следы которых готова подтвердить археология? А если и легенда -- то надо помнить, что отнюдь не Юнгом изобретенное (им лишь сформулированное) "коллективное бессознательное" очень часто и пленительней иных благ земных, и дел повседневных насущней и -- совсем неожиданно -- куда реальней них, куда важней для нашей души, ибо мелочны все наши заботы по сравнению с заботой о ней.

Поиски Святого Грааля -- одна из забот души, во всяком случае, европейской. Но как только мы называем нечто по имени -- мы хотим знать -что же это такое. И убеждаемся, что точного ответа на заданный вопрос получить негде. Разве что самому пуститься на розыски значения этих слов, а значит -- начать свои собственные поиски Грааля.

Первое достоверное употребление слова "грааль" в старофранцузском языке мы находим в "Романе о Персевале" знаменитого поэта Кретьена де Труа, -- чьи огромные романы в стихах довольно обширно изданы на русском языке ("Ивэйн" в переводе Владимира Микушевича в "Библиотеке всемирной литературы"; "Клижесс" в его же переводе и "Эрек и Энида" в переводе Надежды Рыковой в "Литературных памятниках"). В неоконченном "Романе о Персевале" у Кретьена слово "грааль" очевидным образом означало нечто вроде следующего: "большое блюдо для рыбы, изготовленное из драгоценного металла". Примерно тогда же и с тем же значением слово это упоминалось в анонимном "Романе об Александре", -- однако до романа Робера де Борона слово это никогда не было именем собственным. Даже "Роман о Персевале" Кретьена де Труа, из которого позже выросла его титаническая немецкая версия Вольфрама фон Эшенбаха, упоминает Грааль совсем коротко.. Впрочем, упоминание это весьма многозначительно.

Слова эти -- часть повествования некоего паломника о Короле-Рыбаке, поздней ставшего отдельной легендой в Артуровском цикле; Паломник рассказывает:

"Отец же, в том даю вам слово,

Сего благого рыболова,

Чьи столь успешны невода -

Король тот самый, что всегда