Евгений Витковский: Чертовар

На площадь возле каланчи вышел человек в шутовском костюме, сшитом из двух половин: левая часть его была желтой, правая — красной. Лицо человека было размалевано, в руках он держал старую лютню. Человек присел на завалинку, закинул ногу на ногу, подстроил струны. Потом тихо запел древний сказ от женского лица, предназначенный только для этого дня в году:

Ну просила ж я, просила ж я вчера его:

«Фердинанд, не езди ты в Сараево…»

День кончился, город замкнулся, елки встали вокруг него непроходимой стеной. Путь в Россию открывается только раз в году, да и то идти этим путем можно не иначе, как на тринадцати трехгорбых верблюдах, из которых первый непременно должен уметь особо точно плеваться, а последний непременно обязан нести на своих горбах юную девственницу; следовать надо в сопровождении верного, непременно бегущего по земле слуги, черта с одним рогом, академика с сияющей лысиной, никого не убившего человека по имени Кавель, а также русского царя в отставке, причем только под зорким присмотром зеленой звезды, и непременно поспешая домой, к работе, которую никто и никогда не сделает вместо тебя.

Фердинанд в последний раз одобрительно глянул на пробирающийся через болото караван и на целый год удалился в глубины небес по своим небесным делам, повествовать о которых можно будет только в совершенно особый день, при особых обстоятельствах, которых заранее знать не полагается.

Настает сумрак, и повествователь прекращает дозволенные речи.

1996–2002

Москва — Киммерия — Москва

Опубликовано отдельным изданием: «Водолей Publishers», М., 2007