Виктор Попов - Чел. Роман

– Ну, расскажите, что тогда?

– Я еще не думал об этом.

– А, ну да – это по-нашему. Сначала войти в автобус, а потом спросить, куда он едет. Сначала – бессмертие. А потом – зачем.

– Да бросьте. Всё вы понимаете…

– Я, честно говоря, Александр Петрович, ничего не понимаю. И чем дальше, тем больше…

– И я тоже, – вступает в разговор Белая из-за спины.

Линер оборачивается и спрашивает без предисловий:

– Готовы анализы?

– Да, есть кое-что…

– Тогда идемте в палату.

– Что с ним делать, товарищ майор? – останавливает Линер голубоглазый.

– А что вы до моего появления собирались с ним делать?

– Допросить и изолировать до завершения операции.

– Чего тут допрашивать? Изолируйте. Одежду его только соберите. И не надо наручников. Люди и так на взводе. Не нагнетайте. Это ясно?

– Так точно.

Линер и Белая возвращаются в отделение. Белая, предвосхищая свой доклад, извиняется:

– К сожалению, не удалось соблюсти секретность. Сотрудники лаборатории, по-видимому, поняли, чьи это анализы. Дело не только в результатах. Хотя и они, конечно, обращают на себя внимание. Просто, вы понимаете, других-то запросов с ночи нет. Так что я не гарантирую, что всё это вдруг не узнают там, на улице, или информация не пойдет в СМИ. Я предупредила, конечно. Но как-то мало на них надежды. Больно глаза горят. У всех – и чем дальше, тем больше какая-то истерика. В больнице в целом уже непонятно, где медперсонал, а где больные. Все смешалось…

– Да Бог с ней – с секретностью, – перебивает Линер, берясь за ручку двери. – Успокойтесь. Я все понимаю… Здесь и правда все смешалось… Разобрать бы… Ладно, идемте…

Они входят в палату. Глеб на месте. Линер устало присаживается.

– Ну, что там у вас?

Белая, прежде чем ответить, еще раз бегло просматривает кипу листов, меняет их очередность:

– Так… Значит, группа крови. Ночью она у него была…

– А сейчас нет, что ли? – пробует иронизировать Линер.

– Нельзя так сказать… В его теле и в ее что-то общее… То есть исходно у них разные группы крови. Причем не совместимые по резусу. Смешение без конфликта, гибельного для организма, – невозможно. Но сейчас в силу совмещения тканей идет своего рода переливание, обмен, и никаких негативных последствий нет…

– Какая же тогда это группа?

– Нет такой группы.

Линер с усилием сохраняет маску спокойствия на лице.

– Что ещё?

– Совмещение тканей. У нас исходно было его тело. Вы видели, я взяла образец с пограничной области. Второе тело внешне появлялось из первого. Ну, как корнеплод из земли, если образно. Но в реальности на микроуровне все как раз наоборот. Второе тело формируется мельчайшими частицами извне и прицепляется к первому, формируя в итоге какой-то общий организм.

– Откуда берутся эти частицы извне?

Белая разводит руками.

– Ниоткуда… Из воздуха… Из окружающей среды… Они… Она, эта девушка, вокруг нас, часть нас. Она – всё что угодно. Птицы эти, бабочки, тюльпаны… Я не знаю, – отчеканивает, наконец, Белая и, не дожидаясь Линер, сама подводит доклад к заключительному пункту.

– И третье. Состояние тканей обоих почти младенческое. Не более года. Образцы его тканей ночью и утром были много старше. Я говорила, 16—17 лет… Это какое-то движение вспять… К началу… Они будто заново хотят… Я не знаю, как это сказать… Выро… Заро… Нет… Отродиться, что ли… Не знаю… Назовите сами. У меня всё пока.

Белая аккуратно убирает анализы в историю болезни. Линер в задумчивости идет по палате. Далеко не впервые за годы работы у нее возникает сильное желание все бросить и уехать домой, залезть с головой под одеяло и никого не видеть пару дней. Но на этот раз это стремление вызвано не передозом общения с мертвыми останками и живыми подонками, а как раз чем-то обратным:

«Всё, что происходит вокруг тебя, в сущности прекрасно. Неизлечимо больные встают. Кто-то, как эти двое, и вовсе заново рождаются. А какая красота во дворе и за окнами. Эти необъяснимые свет и тепло среди зимы. Если бы не ожидание повторного теракта, можно подумать, что ты очутилась в каком-то раю. И именно это ожидание все портит. А твое следствие парадоксально. Впервые: чем больше ты узнаешь, тем больше ничего не понимаешь».

Линер всматривается в узор на окнах. Вспоминает про себя некоторые знакомые от отца названия:

– Графиум веска, орнитоптера Брука, дриада Юлия, Слава бутана… 62 62 Графиум веска – бабочка семейства парусников. Орнитоптера Брука – бабочка семейства парусников. Дриада Юлия – бабочка семейства нимфалид. Слава бутана – бабочка семейства парусников.