Виктор Попов - Чел. Роман

«Или, может, мэр на него так подействовал? – предполагает Линер, но почти сразу приходит другой ответ: – Так нет же останков. Есть жизнь вопреки всему. Вот отчего пальцы играют. Такая жизнь пугает больше, чем смерть…»

Размышления прерывает мэр, который возобновляет совещание, интересуясь, по-видимому, у Лескова, но не глядя на него:

– Согласовали работу служб при вывозе объекта?

– Так точно, Юрий Сергеич.

– А куда везем?

– Этот вопрос в вашей компетенции.

– В моей? – странным тоном, скорее спрашивая, чем соглашаясь, выговаривает мэр и снова впадает в забытье, которое прерывает на этот раз шеф Линер. Он все это время что-то отсматривает на рабочем смартфоне. Не то фото, не то документы, Линер сложно с другого края стола разглядеть. Закончив, шеф кладет смартфон перед собой, пару секунд думает, будто что-то окончательно просчитывая, и решительно выводит мэра из астрала:

– Юрий Сергеич, у нас мало времени. Давайте, наконец, определимся.

Мэр останавливает полет мысли и впервые после возвращения на совещание четко фиксирует взгляд на говорящем. Шефа Линер взгляд мэра нисколько не смущает, и он лишь конкретизирует вопрос:

– Так куда?

– А мы уже определились с вопросами что и кто?

– Ну, мы-то вряд ли… А вот вы, я вижу, благодаря в том числе и нашим сотрудникам, наверное – да. В любом случае решение штаба хоть и носит коллегиальный характер, но решающий голос ваш, Юрий Сергеич… Вы – глава субъекта. Извините, конечно, что напоминаю.

Мэр оставляет без внимания явную колкость в свой адрес и отворачивается от шефа к окну. Созерцает некоторое время живые оранжевые занавески и вдруг спрашивает:

– Как думаете, они здесь останутся после всего?

Лесков оборачивается к окну и переспрашивает:

– После всего?

– Ну, да… После того, как мы… это… уничтожим… – неожиданно произносит мэр.

– Уничтожим? – выражая всеобщее недоумение, переспрашивает Лесков.

– Не повторяй за мной как дитя малое! – выплевывает мэр и отворачивается от окна. Обводит тяжелым взглядом присутствующих. Похоже, он окончательно пришел в себя и принял-таки решение. Линер ловит краем глаза, как полковник открывает папку с чистыми страницами, левой рукой нажимая на карман кителя.

«Диктофон? – проносится у нее в голове, но она тут же опровергает себя:

– Какой диктофон? Не будь идиоткой! Если он и есть, то давным-давно работает и не спрятан, как носовой платок, в кармане…»

От ненавистной ей шпионской темы отвлекают пришедшие в себя на последних словах мэра Семеныч и Павлик. Верно. Теперь пострадавший, если она правильно поняла Белую, и их тема. Они смотрят на главу города вопрошающе. Линер-старший более отстранен, но и на его лице застыло непонимание. Из череды наблюдений Линер выводит мэр:

– Юлия Вадимовна, вы завершили следственные действия?

– Я бы так не сказала… – осторожничает Линер.

– А как бы вы сказали?

– Они в процессе.

– Это понятно. Стадия?

– Не далее середины.

– Как бы вы оценили значение – кто он там у вас? Пострадавший? Подозреваемый? Для следствия в целом? Или это вопрос к вашему руководству?

Мэр смотрит на шефа Линер. Тот парирует:

– Нет, думаю, экспертная оценка в данном случае за Юлией Вадимовной. Она выразит ведомственную точку зрения.

Мэр кивает и обращается к Линер:

– Так что?

Готовая с самого начала к такой постановке вопроса, Линер тем не менее некоторое время подбирает слова, чтобы исчерпывающе сформулировать:

– Процесс выяснения статуса пострадавшего… находится… на начальной стадии… Значение пострадавшего для следствия, если удастся доказать его причастность к теракту и он таким образом станет подозреваемым, может быть определяющим. В то же самое время не могу не сказать, что… эти предварительные выводы носят гипотетический характер и пока не подтверждаются иными данными, кроме записей, которые пострадавший делает в смартфоне…

– Я правильно понял, что вы не имеете никаких других фактов, кроме этих записей, которых объективно не существует, так же как и самого пишущего?

– Так точно.

– Ну, я могу вас поздравить, Юлия Вадимовна, и вас…

Мэр язвительно наклоняет голову к шефу.

– …Могу поздравить. Вашего следствия нет, потому что нет того, в отношение кого вы его осуществляете.

– А как же то, что вы видели? – вступает Белая.

– А что я видел, Маргарита Анатольевна? И какое вообще имеет значение то, что я видел? Или вы видели? Или вот ваши коллеги?