Кристин Айхель - Обман

Я был знаком только с мужчинами, одетыми так же, как и мой отец, с пасторами или прочими людьми, с фермерами в рабочих костюмах и ремесленниками. Но такой одежды я никогда не видел, добавьте к этому заносчивость, легкомыслие, смех. И хотя он производил впечатление опустившегося оборванца, обреченного на попрошайничество, согласно моему предчувствию, он тем не менее оставался неизменным посланником далекого мира, именовавшегося жизнью. Жизнью по ту сторону яблонь и колоколен.

– Как будет складываться ваша дальнейшая жизнь?

– Об этом я даже еще не задумывался.

– Но ведь, по сути дела, вы стали таким же бродягой.

– Да, стал. Бездомным. Из-за того, что предавался своим страстям. Например, невроз, связанный с застройкой жилых домов, похожих один на другой. И примыкающих к ним бетонных тротуаров.

– Ну? Когда-нибудь вы угомонитесь?

– Не знаю… Мне нравятся женщины, способные приютить меня, налить чашку кофе. Такова моя кухонная психология.

– Как вы думаете, как долго все это будет продолжаться – с вами и с нами?

– Не представляю.

– Но конец всегда один и тот же.

– Что вы имеете в виду?

– Я говорю о смерти. Не о естественной смерти.

– Я не ясновидец. Может быть, все обойдется. А может, и нет.

– Было бы лучше, если бы я исчезла?

– Мне бы этого не хотелось.

– Так было бы лучше?

– Для вас – может быть. Но мне бы этого не хотелось. Останьтесь, пожалуйста.

– Ради воскресных дней?

– Ради них тоже.

– А ради чего еще?

– Мне нравится ваше дыхание, а еще – ваши чулки.

– Я знаю.

– Кроме того, вы пахнете лимоном.

– Правда?

– В вас есть что-то растительное. Только не смейтесь. Я не могу это сформулировать точнее. Во сне вы сворачиваетесь, как сухой осенний лист. Вы пахнете землей и компостом, морскими водорослями, росой и погибелью. К этой комбинации порой примешиваются мох и васильки. На ваших ногах виднеются тонко разветвленные корневища, голубоватые прожилки-звездочки, которые делают вас такой уязвимой и такой неповторимой. Мне хотелось бы составить карту бледно-голубых переплетений под вашей тончайшей кожей. Кроме того, ощущается опять же запах травы и листвы да еще серого песка, а ваш рот, по сути, не что иное, как мак-самосейка…

– И кто же все это придумал?

– Я.

– Такого еще никто мне не говорил.

– Поскольку вы еще никем не признаны.

– Разумеется, в библейском смысле.

– Иногда у меня такое ощущение, что я ваш первый муж.

– В некотором отношении так оно и есть.

– А вы первая женщина, с которой я могу говорить о женщинах.

– Почему вы губите женщин?

– Почему, почему. Опять этот детский вопрос. Все постоянно спрашивают «почему», прежде чем поставить вопрос «как». А это значительно важнее. Да, да, это – проклятие, вы правы. Вы ведь человек аналитического склада. Из тех, что всегда все могут объяснить. Но описать вопрос, действительно описать…

– Как вы погубили Софию? Опишите это.

– Погубил… Уже одно это слово не имеет ничего общего с сутью дела. Видите ли, вы спрашиваете «почему». Постановка вопроса абсолютно ошибочна. В том-то и дело, что я ее не убивал. Я просто протянул ей руку и спокойно препроводил ее на противоположную сторону. Всего-навсего изменил ее агрегатное состояние. Она была к этому готова. Незадолго до ее смерти я допустил маленькую ошибку. Я почувствовал себя чересчур уверенным. Мне срочно потребовалось немного карманных денег, и я взял некоторую сумму из чемодана с бельем. В ней всегда лежали пачки банкнот. София в это время находилась в ванной. Когда я сунул несколько банкнот в карман брюк и поднял глаза, она стояла в дверях. Просто стояла и разглядывала меня. Без малейшего душевного переживания на лице. Вначале я опешил, потом вынул из кармана пачку денег и собрался было извиниться. Но она приложила палец к губам. Затем подошла ко мне, обняла и сказала: мне дороже вор, нежели украденное им. В этот момент я осознал ее готовность. Моя рука смягчилась. Все стало ясно. Она фактически «сидела» на таблетках. А я лишь немного изменил состав компонентов. Внешне все походило на недоразумение, скорее напоминая самоубийство. Женщина-врач, которую я вызвал, когда все закончилось, была моей знакомой. Так что проблем не возникло.

– Таблетки вы получили от аптекарши, которая, как мне кажется, тоже была вашей знакомой.

– Вы правы.

– «У меня немного кружится голова».

– Именно поэтому я отправился к врачу. Я говорил о каких-то расплывчатых ощущениях головокружения, о проблемах координации, о легком пошатывании после пробуждения. Знаете, я всегда поддерживаю тесный контакт с миром медицины. Через пару дней после прибытия я побывал в городе у нескольких частно практикующих врачей – мужчин и женщин. Клара была в ослепительно белом халате, по ее лицу струились неоновые лучи. К моему мошенничеству она проявила повышенный интерес…