Илья Горячев - Тьма кромешная

– Ты убегаешь! – Ярость искажала лицо Маши.

– Убегают как раз от фронта, – Олег старался объяснять терпеливо, – а я наоборот… Я доброволец!

«Хорошо, не додумался раньше ей сказать – долго бы я так не выдержал», – пронеслось у него в голове.

– Ты дезертир! Ты убегаешь от меня. От проблем. От себя, в конце концов. Но вот от себя ты убежать не сможешь, тот, кто сидит в пруду, догонит тебя везде…

Маша бросала обвинения резко, хлестко.

– Мой долг… – попробовал прервать ее эмоциональную тираду Олег.

– Истинная причина внутри тебя! – тут же перебила его Маша. – Какая из множества? Ты хочешь спрятаться в своей игрушечной войне из телевизора, но у тебя это не по-лу-чит-ся! Ты выдумал какой-то идеал себе, которого быть не может. Просто будь собой. Это что, так сложно? – Она взглянула на Олега полными слез глазами, а ее язвительно-насмешливый тон сменился на щадящий, почти умоляющий. – Я люблю тебя настоящего, а не того, кого ты себе нафантазировал, кем ты якобы должен быть.

– Маш, ты не понимаешь! У нас наконец-то есть своя Испания. Теория революционной спонтанности… В общем, там, как в сорок первом, бандеровцы при поддержке НАТО… – Увидев ее слезы, Олег понял, что пытаться объяснять рационально бесполезно. – Да меня стыд сожжет, если я дома сидеть останусь!

Маша устало вздохнула:

– Олег… Оставь ты все эти слова трескучие для митингов своих партийных… Не надо обманывать себя, а тем более меня. Себя ты еще можешь обмануть, ты успешно этим всю жизнь занимаешься, а вот меня вряд ли. Скажи честно, вот тебе это на самом деле зачем? Повысить самооценку? Самоутвердиться внутри партии? Убежать от меня, от конкретной ответственности за наше будущее, заменив его размытой, какой-то суррогатной, что ли, ответственностью за судьбы мира? Ты сам-то хоть пробовал понять, в себе разобраться, зачем тебе это? Без мишуры из громогласных слов про долг и так далее?

Это тянулось весь вечер. Бесконечное повторение одного и того же. Упреки. Слезы. Олег вяло отбивался, Маша едко обличала и нападала.

На следующее утро провожать Олега на поезд Маша не поехала. Уезжал из Москвы с ощущением страшной тяжести внутри. На электронные письма и SMS с Донбасса Маша отвечала скупо и односложно. С каждым днем стена отчуждения между ними, которую Олег физически ощущал с момента отъезда, становилась все выше и выше.

Олега бесцеремонно втолкнули в кабинет. За столом напротив двери сидел подтянутый светловолосый мужчина лет сорока. Подняв голову на пару секунд и окинув Олега цепким, сканирующим взглядом, он тут же вернулся к бумагам, аккуратными стопками разложенными перед ним.

– Садитесь, Олег Валерьевич. – Букву «р» он произносил как-то странно. Слишком уж мягко. – Курите. – Не поднимая головы, хозяин кабинета пододвинул пачку сигарет к краю стола, поближе к Олегу, примостившемуся на краешке табурета. – Кофе будете?

К грубому обращению Олег уже привык, насколько к этому вообще можно было привыкнуть, а вот неожиданная вежливость была в новинку, а потому настораживала. Чуть помедлив, он мотнул головой и отодвинул пачку обратно на середину стола. Светловолосый усмехнулся чуть слышно и наконец, оторвавшись от бумаг, посмотрел Олегу прямо в глаза:

– Что, взять сигарету у врага для вас то же самое, что и разделить с ним трапезу – символически перейти на его сторону? – В притворном изумлении он приподнял брови и продекламировал: – Сигарета как шаг к предательству – как вам такой заголовок?

Кое-как собравшись с мыслями, Олег тихо ответил:

– Я прекрасно понимаю, что вы делаете. – Увидев интерес во внимательных, немного навыкате глазах собеседника, Олег чуть понурил голову – сил выдерживать чей-то взгляд, а уж тем более бросать вызов, давно не осталось. – Вы «добрый» полицейский, появляющийся после трех месяцев общения со «злым». Ваша показная благосклонность и вежливость должны расслабить меня, заронить симпатию и в конечном счете толкнуть в ваши объятия… – Говорил он медленно, монотонно, делая большие паузы между словами, как человек очень уставший.

– Олег Валерьевич, – энергично перехватил инициативу картавый, как про себя окрестил его Олег, – ваше знание теории не отменяет того, что эти методы работают, в том числе и по отношению к вам. Человеческая психология. Три месяца вас держали в скотских условиях. Вы человек интеллигентный, разумеется, вы почувствуете расположение к первому за долгое время внимательному собеседнику, что может оценить вас по достоинству. Да, кстати… – Он прервался, прикуривая сигарету и с показным наслаждением затягиваясь ею. – Я не полицейский. Примите мои извинения за то, что сразу не представился. Майор Барвинский. Служба безопасности Украины. – Выдержав выразительную паузу, он продолжил: – Мы внимательно прочитали все ваши тексты, написанные на Донбассе, изучили ваши прежние публикации, блоги, соцсети. И вашу тетрадь, что была при вас в момент… – тут майор на секунду запнулся, – э-э, задержания, – наконец подобрал он устроивший его термин, – мы также подробно проработали. Не имеет значения, понимаете вы суть механизмов или нет. Важно, что они в любом случае действенны. Но ваша осведомленность лишь характеризует вас как грамотного человека и подтверждает наш правильный выбор. Поэтому предложу еще раз. Сигареты? Кофе?