Алексей Курилко - Земля вращается со скрипом

Ладно, всё.

Звонит мне какой-то помреж сериала «Золотые дни». Я в нем должен был сниматься. Все было оговорено. Одиннадцать съемочных дней. И вдруг я слышу:

— Леня, ты извини, но нам тут сократили бюджет. — Та-ак.

— Да. Мы договорились о пятистах за съемочный день. Мне страшно неудобно, но войди в наше положение… Я лично боролся за каждого актера, но… Короче, прости, но больше двухсот долларов я выбить не смог.

Я догадался, что меня попросту хотят кинуть. Как это у них принято. Кто-то решил на мне подзаработать. Я таких вещей не люблю. Я бы и сам отстегнул определенный процент от гонорара, такое часто практикуется. Но когда меня держат за коня пластмассового — увольте. «Ищите себе другого Мюрата!»

Дело не в деньгах, а в принципе. Хотя в принципе — дело как раз в деньгах.

Расчет у них верный. Боясь остаться вообще ни с чем, актер согласится на меньшее. Да и тривиальное тщеславие играет свою роль. Кто откажется от роли?

К тому же деньги мне нужны… И я неоднократно раньше на такое шел, но…

— Послушай, Миша, — сказал я в трубку. — Меня такой расклад не устраивает. Я могу пойти на уступки и сбросить баксов пятьдесят, даже сто, хотя и это считаю — неправильно. У вас было два месяца, чтобы сообщить мне о финансовых изменениях. А ставить перед фактом за сутки… Другими словами, пан Михаил, я вынужден отклонить ваше предложение.

— Постой, Ленька. Но ведь мы договорились.

— Совершенно точно. Мы договаривались, но несколько на других условиях.

— Леня, я все понимаю, но не подставляй меня. Я-то в чем виноват?

— «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…»

— Ты смеешься?

— А ты дал повод?

— Леонид, мой тебе совет… Но я уже завелся:

— Я не просил совета.

— Тебя больше не пригласят ни в один сериал. Это я тебе обещаю.

— Да ну? Ты еще пообещай, что голуби не будут гадить, а кошки размножаться.

Короче, «не вышло у нас душевного разговора». Танелюк, когда я ему передал суть нашей беседы, сказал:

— Зря ты так. Одиннадцать дней — это минимум две штуки. Грех разбрасываться такими деньгами. К тому же этот сериал наверняка будет транслироваться на центральных каналах.

— Седой, я не в том возрасте, чтобы приходить в восторг от перспективы видеть свою харю на экране.

— Я бы на твоем месте подумал. — Ты на своем попробуй.

— Подожди, но ведь тебе очень нужны деньги, особенно сейчас.

— И тем не менее.

Сам Танелюк неразборчиво соглашается на все предложения и на любых условиях. (Демпингует, как говорит Арестович).

В свое оправдание он повторяет:

— Вначале работаешь на имя, а потом имя будет работать на тебя.

Этой же мыслью меня пытался подкупить один авангардный режиссер. Он предложил мне главную роль в своем новом фильме, дал сценарий, гарантировал бешеный успех и популярность… Я ждал подвоха. И не ошибся.

— Есть только одна микроскопическая проблема. Мой фильм никто не финансирует, я буду снимать на свои скромные средства…

— Хотите предложить мне сниматься без денег?

— Ну… в общем, да.

— Я не играю бесплатно.

— Почему? Ты пойми, это художественный фильм. Полный метр.

— Не имеет значения, — говорю. — Я не играю бесплатно.

— Да почему?

Вот, думаю, пристал. Как репей к балабону. Даже неудобно. Только отчего неудобно мне, а не ему?

— А если б я вам предложил поклеить мне обои бесплатно? Вы бы согласились?

— При чем здесь обои? Как можно сравнивать?

— Вы согласились бы?

— Но я не клею обои.

— А я не играю бесплатно.

— Но я вообще не клею обои.

— Нет, вы их не клеите бесплатно.

— Вообще! Совсем! Абсолютно!

— Вопрос цены. Согласитесь, за сто тысяч баксов вы бы их поклеили.

— За сто тысяч? Поклеил бы. Но очень плохо.

— А я бы в вашем фильме сыграл хорошо.

— Так давай! Сыграй хорошо.

— Я не играю бесплатно.

(Знаю, многие назовут мое поведение глупым. Я сам ругаю себя, но ничего поделать с собой не могу).

Он покачал своей лысой башкой и угрюмо произнес:

— Мой фильм мог принести тебе имя, а с именем актер всегда зарабатывает больше.

— Дело не в деньгах, — сказал я. Хотя дело было именно в них.

Олег из «Голдмедиа» пригласил меня к себе в студию на «поболтать». Когда я вошел, он воскликнул:

— Шляпы долой! Пред нами — гений!

Затем указал на бритоголового небритого мужчину с полностью зататуированной узорами рукой: