Мартин Сутер - Лила, Лила

Мари порывисто обняла Давида и поцеловала. На подобное выражение радости Давид без труда мог ответить тем же.

– «Чуть ли не самый многообещающий молодой писатель в стране» – неловко как-то, – сказал он, когда они разомкнули объятия.

– Реклама есть реклама, на клапанах всегда так пишут, никто не воспринимает этого всерьез, – успокоила она.

По правде говоря, ей нравилось, что Давид, вопреки всему, твердо стоял на земле. У других, в том числе, пожалуй, и у нее самой, закружилась бы головка и прибавилось апломба. Но иногда – к примеру, вот сейчас – его безразличие действовало на нервы. Он словно участвовал во всем этом лишь в угоду ей. Роли переменились. С приближением срока выхода книги она все больше нервничала, а он ее успокаивал.

В почти по-летнему жаркий день, в общем-то, прохладного и дождливого мая случилось неизбежное: Мирта и Давид встретились. После обеда Мари была свободна, и они решили махнуть в Ландэгг, на пляж. Давид, как уже не раз бывало, зашел за Мари, Мирта в эту пору обычно сидела на работе.

Но в тот день она неважно себя почувствовала и поехала домой. Мари как раз запирала дверь, когда мать вышла из лифта. Ничего не поделаешь, пришлось познакомить ее с Давидом.

– Ага, писатель, – сказала Мирта. – Наконец-то довелось с вами встретиться. Мари прячет вас от меня.

На пляже Давид заметил:

– А мама твоя здорово выглядит, хоть ей и за сорок.

– Видел бы ты ее без гриппа.

На пляже было совсем как в Мариином детстве. Они лежали на пестрых махровых полотенцах то под ярким солнцем, то в тени совсем еще нежно-зеленой ивы, чересчур долго и старательно натирали друг другу белые спины кремом для загара, ели купленные в киоске ореховые пирожные, пили теплый лимонад и с полузакрытыми глазами слушали гул голосов и транзисторов. По озеру тянулись кильватерные струи от лодок, а по небу – инверсионные следы самолетов.

– О чем ты думаешь? – спросила Мари.

– А как ты думаешь, о чем я думаю?

– О том, о чем думают все писатели.

– А именно?

– О следующей книге.

Давид молчал.

– Я угадала?

– Почти.

– Так о чем ты думаешь?

– О том, о чем всегда.

– А точнее?

– О тебе.

– Я же здесь.

– Но глаза у меня закрыты.

– Открой.

Давид открыл глаза.

– А теперь? О чем ты думаешь теперь? – спросила она.

– О тебе.

– Ты же видишь меня.

– Вот именно.

Она наклонилась к нему и поцеловала, долгим поцелуем.

Вечером, когда Мари, разгоряченная солнцем, вернулась домой, Мирта в пижаме и халате, обмотав горло шарфом, сидела на кухне у стола, кипятила воду, чтобы заварить липовый цвет.

– Не слишком ли он молод, твой писатель? – хриплым голосом спросила она.

– Он мой ровесник, всего на несколько месяцев моложе.

– Да? А я думала, ему максимум лет восемнадцать.

– А он думал, тебе пятьдесят.

Мари понятия не имела, зачем так сказала. Для Давида это медвежья услуга. С тех пор Мирта звала его не иначе как «дитя».

Только когда речь зашла о презентации книги, Давид тоже занервничал. Карин Колер предложила устроить презентацию не во Франкфурте, а в близкой ему обстановке, у них в городе. Дескать, там можно ожидать куда большего отклика, чем во Франкфурте, где в эту пору каждый вечер проходит по нескольку книжных презентаций. Нет ли у него на примете подходящего места? Может, стоит поговорить в том кафе, где он работает? Вдруг хозяин согласится предоставить помещение, в те часы, когда кафе обычно закрыто. Идея отпраздновать триумф Давида там, где он пережил столько мелких поражений, показалась Мари замечательной. Но выразилась она, конечно, иначе.

– Игра на своем поле, – вот как она сказала. – Выступить перед знакомой публикой – что может быть лучше? Сам подумай, каково это – читать в книжном магазине перед чужими людьми.

Возражение Давида носило принципиальный характер:

– В договоре не было ни слова о презентации.

– Но это же само собой разумеется. Презентации – часть рекламной кампании. А по договору ты обязуешься по возможности в ней участвовать.

Давид молчал.

– С семи до девяти. Несколько журналистов, книготорговцы, друзья, в узком кругу. Полчаса ты читаешь, потом аперитив и непринужденная беседа.

– Что я читаю? Отрывки из книги? Ни за что!

– Как хочешь. По-моему, «Эскина» очень даже подходит.

Давид задумался. Потом решительно мотнул головой.

– Презентация на рабочем месте окончательно сделает из меня пишущего официанта.

На это Мари не нашла что сказать.