Кейт Мортон - Забытый сад

— Скажите, — начала она. Огонь грел ее бок, так что его приятно покалывало, — вы знали в молодости Элизу Мейкпис? Она была писательницей, подопечной Лайнуса и Аделины Мунтраше.

Повисла заметная пауза. Уильям заговорил себе в усы.

— Все знали Элизу Мейкпис.

Нелл затаила дыхание. Наконец-то.

— Вы знаете, что случилось с ней? — ринулась Нелл. — В смысле, в самом конце?

Он покачал головой.

— Не знаю.

Непривычная сдержанность прокралась в манеры старика, осторожность, которой не было до сих пор. Хотя сердце Нелл преисполнилось надежды, она чувствовала, что спешить нельзя. Она же не хочет, чтобы он замкнулся в своей скорлупе, по крайней мере сейчас.

— А раньше, когда она жила в Чёренгорбе? Вы можете мне что-нибудь рассказать?

— Я сказал, что знал ее, но у меня не было случая сойтись с ней близко. Меня не привечали в большом доме, те, кто заправлял в нем, имели на мой счет особое мнение.

Нелл настаивала.

— Насколько мне известно, Элизу в последний раз видели в Лондоне в конце тысяча девятьсот тринадцатого. С ней была маленькая девочка, Айвори Уокер, которой тогда было четыре года. Дочка Розы Мунтраше. Как вы думаете, зачем Элиза могла отправиться в Австралию с чужим ребенком?

— Не знаю.

— А почему семья Мунтраше пустила слух, что их внучка умерла, хотя она была жива?

Голос старика надломился.

— Не знаю.

— Так вы знали, что Айвори жива, несмотря на разговоры об обратном?

В камине стрельнуло.

— Я не знал, потому что это не так. Ребенок умер от скарлатины.

— Да, я знаю, так тогда считали. — Лицо Нелл пылало, в висках у нее стучало. — А еще я знаю, что это неправда.

— Откуда тебе это знать?

— Потому что я была тем ребенком. — Голос Нелл дрогнул. — Я приехала в Австралию, когда мне было четыре года. Меня посадила на корабль Элиза Мейкпис, когда все считали, что я мертва. И похоже, никто не может объяснить почему.

Выражение лица Уильяма не поддавалось расшифровке. Он словно собирался ответить, но промолчал.

Вместо этого он встал, раскинул руки и выпятил живот.

— Я устал, — угрюмо сообщил старик. — Пора на боковую. Робин! — крикнул он.

И снова, громче:

— Робин!

— Гамп? — Робин вернулась из кухни с чайным полотенцем в руке. — В чем дело?

— Я пошел.

Он начал подниматься по узкой лестнице, которая огибала выход из комнаты.

— Может, еще чая? Мы так славно проводили время.

Уильям положил руку на плечо Робин, когда проходил мимо.

— Подбрось дров в огонь, когда будешь уходить, девочка. Мы же не хотим, чтобы туман пробрался в дом.

Когда Робин в замешательстве широко распахнула глаза, Нелл схватила пальто.

— Ради бога, простите, — сказала Робин. — Не знаю, что на него нашло. Он стар, легко устает…

— Конечно.

Нелл застегнула последнюю пуговицу. Она знала, что должна извиниться, в конце концов, это ее вина, что старик расстроился, и все же не могла. Разочарование застряло у нее в горле, точно ломтик лимона.

— Спасибо, что уделили мне время, — сумела выдавить она, шагнув из входной двери в промозглую сырость.

Нелл оглянулась, когда дошла до подножия холма, и увидела, что Робин все еще смотрит ей вслед. Нелл помахала ей рукой, и новая знакомая ответила тем же.

Уильям Мартин, конечно, стар и устал, но в его внезапном уходе кроется что-то еще. Нелл должна знать, она слишком долго хранила собственную тяжелую тайну, чтобы распознать собрата по несчастью. Уильям знает больше, чем говорит. Желание узнать правду превосходило уважение Нелл к личной жизни старика.

Она сжала губы и наклонила голову, сражаясь с холодом. Нелл решилась убедить старика поведать все, что ему известно.

Чёренгорб-мэнор, Корнуолл, 1900 год

Элиза была права: имя Роза прекрасно подходило сказочной принцессе. Несомненно, Роза Мунтраше наслаждалась редкими привилегиями и положенной по статусу красотой. К несчастью для крошки Розы, первые двенадцать лет ее жизни были чем угодно, только не волшебной сказкой.

— Открой пошире.

Доктор Мэтьюс достал из кожаной сумки тростниковую палочку и прижал язык Розы. Он наклонился, чтобы осмотреть ее горло. Его лицо оказалось так близко, что она получила малоприятную возможность произвести, в свою очередь, осмотр волосков в его носу.

— Гм, — промычал Мэтьюс, отчего волоски задрожали.

Роза слабо кашлянула, когда ретирующаяся палочка царапнула ее горло.