Александр Проханов - Скорость тьмы

Погромщиков вылавливали на территории завода. За клочьями рассеянной толпы гонялись по городу. Истошно завывали кареты «скорой помощи». Хрипели сирены милицейских машин. Догорал игорный зал «Фантастика».

На липком асфальте валялись обрывки тряпья и потерянная обувь, обрезки железных труб и грязные комья огромных матерчатых кукол. У «гаишника», изображавшего «Коррупцию», на толстопалой руке мигали лампочками бриллиантовые часы.

Город был пуст и дик. В тусклых окнах появлялись и пропадали испуганные лица обывателей. И по странному недоразумению, по нелепой несогласованности на реке появились нарядные холеные яхты. Плыли парадно вдоль голой набережной, и с палубы вверх взлетал фейерверк, расцветали пышные букеты, мерцали хрустальные люстры, сыпались в Волгу серебристые звезды. Тем, кто наблюдал этот нелепый салют, казалось, что над городом витает невидимое существо, заходится в истошном хохоте.

Все это время Ратников метался по городу в поисках Ольги Дмитриевны. Еще и еще возвращался в кафе «Молода», надеюсь, что ее привезут туда. Но кафе закрылось, на окна были опущены жалюзи. Несколько раз путь ему преграждала толпа, и было невозможно пробиться сквозь вязкую черную гущу. Он наведался в варьете, где у Мальтуса пела Ольга Дмитриевна, но варьете не работал, а Мальтуса не было в городе. Он звонил в милицию, требуя начальника, но дежурный раздраженно отвечал, что весь личный состав на выезде, и начальник задействован в городе. То же самое было с представителем ФСБ — все отсутствовали, никто не мог помочь. Звонили с завода, докладывая о погроме, и он понимал, что место его сейчас там, в цехах, где подвергается уничтожению его детище. Но нечто более ужасное и необратимое заслоняло все остальное. Он появлялся у дома Ольги Дмитриевны, подкатывал к музею, робко надеясь, что, если ее отпустили, она окажется именно здесь.

Наконец раздался звонок. Все тот же мнимо басистый голос, принадлежащий господину в розовом галстуке, произнес:

— Господин Ратников, известные вам, чрезвычайные обстоятельства промешали нам немедленно выполнить договор. Женщина у нас, и мы готовы ее отдать.

— Где она?

— Вы найдете ее в море, в лодке, у второго бакена, где еще недавно торчала из воды колокольня. Там вы ее получите.

— Почему там? Что за дичь?

— Вы же знаете, что творится в городе. Лучше нам держаться подальше от глаз.

— Я приплыву!

Наконец — то, слава Богу, приближался конец его тревогам, скоро он увидит свою любимую. Он почти ликовал.

— В затон! — приказал он шоферу и погнал машину из города.

Владимир Генрихович Мальтус собирался покинуть Рябинск и уехать в Испанию. На своей чудесной приморской вилле переждать переполох, возникший, не без его участия, в городе. Ему хотелось отдохнуть от этой неприбранной, грязной и свирепой в своем умирании стране, с которой был связан его бизнес, и в которой требовалось его присутствие. Но были необходимы передышки. Был необходим иной воздух, иные выражения лиц, иные ландшафты с лазурными бескрайними водами и бархатными горами, возделанными виноградниками и ухоженными нивами. Чтобы радовали глаз опрятные городки и изысканные храмы. Чтобы можно было касаться благородных седых камней, от которых веет великой историей. Обо всем этом мечтал Мальтус, уже имевший в паспорте «шенгенскую визу», билет на мадридский рейс, лелеявший мечту побывать, наконец, в Барселоне и полюбоваться творениями великого Гаудио. Его храмами — сталактитами, его дворцами, похожими на великолепные раковины.

Он заглянул в свой рабочий кабинет, куда вызвал Бациллу для последних наставлений. Сидел за рабочим столом, на котором сиял золотом фаллический сувенир, манило серебреной тайной женское лоно, зеленел остроугольный малахит с библейской надписью «Камень преткновения». Бацилла стоял перед ним в аристократическом белом костюме и черном галстуке, и Мальтус иронично подумал, что именно так выглядела бы смерть, если бы решила нарядиться в костюм «от Версаччи».

— Я должен уехать, и меня не будет месяц-другой, — строго назидал Мальтус, — Тебя оставляю на хозяйстве. Это не значит, что ты должен лезть в бухгалтерию и выбивать кулаками бухгалтерские отчеты. Просто появляйся время от времени и заглядывай своими васильковыми глазами убийцы в бледные лица бухгалтеров.

— Какой же я убийца, Владимир Генрихович? Я людей люблю, — ухмыльнулся Бацилла.

— Ты их любишь готовить, — улыбнулся своей шутке Мальтус, — Проследи, чтобы оформили страховые выплаты по факту пожара в «Фантастике». Вернусь, будем строить новую «Фантастику», с удвоенной площадью. В лабораторию, в родильный дом не суйся, там у меня есть свои люди. Присматривай за «казино» и за развлекательным центром. Там могут утаивать выручку. Что касается ангара, — все сжечь, чтобы следа не осталось. Пусти бульдозер, закатай под ноль. Будем искать новое место. У меня все. Отдохну от всех вас.