Макс Рублев - Не прислоняться

Ведь теплилась слабенькая надежда, что наши голоса услышит начальство – и сделает выводы.

Начальство услышало.

И сделало выводы, да.

…Лично предупрежден о недопустимости разглашения информации по работе Московского метрополитена.

Теперь (судя по этой записи) я не имею права разглашать количество вагонов в составе, а также интервал в час пик.

Не знаю, то ли плакать, то ли смеяться.

Вот только свою подпись я нигде не ставил [37]…

Утешился старой истиной: если вас начальство трахает, значит, вы чертовски сексуальны. Начальство, кажется, подслушало мои мысли. И снова потащило на ковер. Кстати, это у русских «ковер», а англоязычные трудящиеся называют такие вызовы «rape session» – загляните при случае в словарь… Похоже, пока меня по всем кабинетам не протащат (содрогнулся, представив, сколько кабинетов в Управлении), не успокоятся. Хотя пока все не выходит за рамки депо. Теперь мне запретили фотографировать на территории депо, мотивируя запрет тем, что это «стратегический объект». И если я продолжу свои фотохудожества, меня можно будет привлечь к суду.

Интересно, они как, не в курсе, что «стратегический объект» давно сфотографирован со спутника, и его можно спокойно разглядеть во всех подробностях на яндекс-картах и в гугле? Что из домов, стоящих рядом, просматривается вся территория депо и даже виден начальник, играющий в футбол?

Интересно, если я им это расскажу, будет ли судиться Московский метрополитен с Google?

Или хотя бы с Яндексом для начала?

Или лучше промолчать?

Чисто из вредности…

Во вторник набежало 30 минут минуса, а в среду Управление так вздрючило всех за опоздание, что опоздание было ликвидировано, не успев начаться (спасибо погоде, дождь закончился, а то дрючь не дрючь, дождю это фиолетово).

И как нам было указано – стучать, стучать, стучать. То есть если пассажиры держат двери, то дверьми переигрывать не надо, а надо взять микрофон, вызвать диспетчера, дождаться его ответа и доложить, что пассажиры держат двери (ну или что отправился с увеличенным интервалом по причине держания оными дверей).

На вопрос, а что будет за невыполнение этой хрени, я в ответ получил только многозначительное «У-у…» и шевеление бровями. Но если учесть, что сия фигня была написана в журнале заступления красными чернилами, то… Ух, как всем будет больно.

А тринадцатая зарплата на носу, и лишаться ее категорически не хочется.

Рано или поздно машиниста спрашивают об этом: ну вот у тебя довольно странная работа – а как к ней относится твоя жена?

Неважно, с какой интонацией звучит вопрос, доброжелательной или ехидной. Все равно явственно читается подтекст: как она тебя вообще такого ненормального терпит?!

А действительно – как?

Все дело в любви, наверное. В принципе, чтобы жить с машинистом, его надо очень любить, ибо сложный рваный график не каждая выдержит. Согласитесь, грустно справлять Новый год в одиночестве, потому что муж на работе. Возит каких-то пьяных идиотов, которым дома не сидится (ладно бы он такси водил – чаевые, новогодний тариф…)

Или хочется вечером сходить в кино, а в ответ:

– Прости, дорогая, мне завтра в пять утра вставать на раннюю.

Сами представьте: у нее в субботу – воскресенье выходные, а он работает с 9 до 18, а в понедельник, когда она работает, у него выходной. И это еще наименее заковыристый случай. Человеку со стороны иногда бывает трудно понять, как машинисты в расписании смен разбираются – там же черт ногу сломит.

Вдобавок они бессовестно путают дни недели. Им важно знать, по какому графику они сегодня ездят: будней или выходных, остальное побоку. Смену времен года они более-менее замечают, но любой машинист однажды приходит к выводу: ему реально все равно, четверг на дворе или сентябрь.

Машинисты влюблены в свою работу (иначе давно разбежались бы). Значит, придется с юмором относиться к тому, что вас в семье трое: он, она и метрополитен. А метро, оно разное: сегодня муж принесет с работы уморительную байку, завтра поделится таким, о чем лучше бы и не слышать. Машинисты видят под землей очень много дурного, и когда чаша терпения переполняется, гадость начинает плескать через край. Это тоже не подарок.

Чем дольше машинист водит поезда, тем выше шансы, что ему человек упадет под колеса. Может получиться в итоге не страшно, даже забавно, только машинист вернется домой очень злым. А может получиться мясной фарш. И машинист придет грустный. В обоих случаях он, скорее всего, нажрется в соплю и будет жаловаться на судьбу унылым матом. И попробуй ему не посочувствуй.