Степан Чепмэн - Тройка

— Как тебя зовут? — спросила Ева.

— На-на-наоми.

— Ты живешь где-то поблизости?

— Н-н-нет.

— Любишь играть в кегли?

Я покачала головой.

— Я тоже не люблю. Но я здесь работаю. У меня здесь свидание.

— А к-к-как тебя зовут? — спросила я.

— Ева.

— Красивое имя. А что случилось с твоим другом?

— Не зови его моим другом. Он пошел отлить.

— Я имела в виду — что случилось с его руками…

— Откуда мне знать? Знаешь, не стоит так беспокоиться о нем.

У нее было смуглое, немного блестящее и очень привлекательное лицо. В волосах поблескивали синие искорки.

— Мне нравится твое лицо, — проговорила я.

Ева тряхнула головой, перебросив гриву черных волос за спину.

— Я очень рада, — сказала она. — Мне это встало в кучу бабок.

— А руки у тебя синие?

— Нет. Зато у тебя синие губы.

— Они та-такими и должны быть, — ответила я, взглянув ей в глаза, — я только что из глубокой заморозки.

— Похоже на то. Хочешь теплого пива?

Я опять отрицательно покачала головой. Мои волосы заскользили по плечам, они отросли. Ева теребила рукой серебряное ожерелье. Хотела бы я знать, что она думает.

— Слушай, Наоми, может, это и не мое дело, — проговорила она, кладя мне руку на плечо, — но ты промокла насквозь и выглядишь так, словно давно под кайфом. Возможно, тебе будет лучше отправиться домой.

— Я не живу здесь, — ответила я. — Я — солдат. Мне нужно спать, но у меня нет денег. Я сбежала. Я не проспала положенные двадцать лет. Мне нужно спать!

— Не повышай голоса, — она быстро осмотрелась. К нам возвращался Алекс. — Послушай меня внимательно, Наоми. Ты и я, мы смотаемся отсюда вместе. Уедем на моей машине. Но сначала мне нужно кое с кем переговорить. Сиди здесь, не уходи, хорошо? Я сейчас вернусь.

В этот момент рядом со мной на скамью тяжеловесно опустился Алекс.

— И смотри, не связывайся с этим пьяным осьминогом, — добавила Ева.

— Интересно, с чего это она стала вдруг задирать нос? — обратился ко мне Алекс. — Привет. Меня зовут Алекс. Мы можем поздороваться за руку, но, боюсь, это не доставит тебе удовольствия. Хочешь, я вытру тебе нос? Могу дать носовой платок. А куда ушла Ева? И как тебя, кстати, зовут?

— Наоми.

— Приятное имечко.

— Ничего приятного.

— Приятное, приятное.

— А что за штуки у тебя на руках?

— Полезные штуки.

— Они выглядят очень странно.

— Да, знаю. Но мне они нравятся.

Он положил правую руку на спинку скамьи и коснулся моей спины. Рука была теплой, и мне сразу захотелось спать. Я откинула с лица волосы и потерла глаза.

— Мои волосы все растут, — сообщила я ему.

Он кивнул с умным видом.

— Да, они растут даже после смерти, — проговорил он. — Может, заказать горячего супа или чего-нибудь такого? Ты замерзла?

Я приложила палец к его губам. Губы у него оказались шершавыми. И я до сих пор чувствовала спиной его теплую руку.

— Пожалуйста… — проговорила я, — заткнись, пожалуйста. Я спать хочу.

Я взглянула в его печальные карие глаза. И он, словно я произнесла над ним некое заклинание, покорно закрыл глаза и захрапел.

Тогда я тоже закрыла глаза и попробовала заснуть. Я увидела замерзший пруд, где утонула маленькая девочка. Увидела ледяных русалок в серебряных блестках, которые прыгали и кружились вокруг нее. Танцевали на ее могиле. Всё — я больше не могла на это смотреть.

Алекс храпел. Я ждала и дрожала. Военная полиция — они отыщут меня и отправят обратно в контейнер-тюрьму. И я останусь там, пока не умру. Тоска разрывала мне грудь. Я обняла Алекса.

И тут я услышала музыку. Лиры и металлические барабаны, балалайки и что-то там еще. И тогда я нагнулась к твоему уху.

— Потанцуешь со мной, Алекс? — спросила я.

Ты неуклюже сполз со скамьи, уткнувшись подбородком мне в шею. Мне удалось поднять тебя на ноги. Я поддерживала тебя, и мы покачивались в такт музыке.

Я стащила с тебя шляпу и нашла рукой волосатый затылок. Затем прижалась лбом к твоему лицу. Мои прекрасные развевающиеся волосы встали дыбом. Прикрыв глаза, я запустила язычок в твою голову. Я хотела пронзить острым кончиком языка твое нёбо и впиться в твой мозг. Я хотела, чтобы ты занялся со мной любовью.

Пар поднимался от моего комбинезона. Из меня начали выступать колючие желтые проволочки. Они прокалывали мою кожу, словно черви, пытающиеся вырваться из умершей плоти, извиваясь и дергаясь в попытках освободиться. Выйдя из-под кожи наружу, они проникали через одежду, разрывали мой комбинезон. Услышав треск рвущейся ткани, я приоткрыла глаза и разглядывала их из-под опущенных ресниц.