Александр Кукушкин - Alma Matrix или Служение игумена Траяна

Зачем Владыка идет на поводу у студентов? Неужели он не догадывается, что они совсем не такие пушистые, как стараются выглядеть в его присутствии? Неужели он им поверил? Поверил, что они и есть семинаристы нового поколения. Он их просто не знает, у проректора никогда не было возможности доказать Владыке, что все семинаристы одинаково испорчены, просто некоторые еще не поймались на этом. Сколько бы представленных Траяном кандидатов на отчисление Владыка ни отправлял в свои родные епархии простым росчерком пера, про остальных он продолжал думать самым лучшим образом.

Траян не глядя поставил отказ на оставшихся четырех прошениях, встал из-за стола и начал ходить по кабинету, заложив руки за спину.

На отчислении у него впервые будет шанс говорить со всеми студентами разом в присутствии Владыки. Этим нужно воспользоваться как раз для того, чтобы показать ректору, кто такие его студенты на самом деле. Доказать, что они ни на что не способны, и в общем-то неплохую идею с публичным отчислением не могут поддержать из-за своей ограниченности, скудоумия и ненависти к инспекции. Нужна не просто победа, а победа оглушительная.

Траян подошел к столу, набрал номер старшего помощника и попросил незаметно вызвать к нему осведомителей – ему нужно было узнать, кто выступит на защиту Утлова.

Гайда с Настоящим восхищались собственной прозорливостью, благодаря которой так вовремя попали в изолятор – до них дошли слухи, что проректор ищет, словно разъяренный лев, возможных защитников Утлова, чтобы съесть их живьем. Не скажись они больными, каждый их шаг сейчас контролировался бы проректором, он не дал бы им спокойно подготовиться. За плохо заправленную кровать, за небрежную прическу, за двухсекундное опоздание на лекцию, за смех во время обеда, за любую мелочь их вызывали бы к Траяну и промывали бы там мозги. Конечно – никаких объяснительных, просто беседы об образе истинного пастыря и о христианском этикете, но эти беседы измотали бы их до полусмерти. А сейчас они были больными и свободными.

– Предводитель невидимых сил! – прокричал Настоящий при появлении в палате Пушко и начал громко аплодировать.

– Я вас ненавижу обоих, – ответил Пушко и начал выкладывать на кровать листки из папки. – С вашей подачи натаскиваю группы поддержки как проклятый, устаю страшно. Идите сюда, лоботрясы.

Парни подошли к нему.

– Это план зала с вкраплениями наших выдрессированных людей. Пойдет? В ближней половине зала я раскидал их по одному, в середине по двое-трое, а кучей посадил на галерке. Логика, думаю, понятна. Волна будет накатывать естественным образом с задних рядов к передним. И еще, задние ряды с некоторым опозданием будут поддерживать быструю реакцию сидящих спереди. Спереди самые лучшие кадры, сзади похуже. Все придут заранее и сядут согласно этому плану. Понятно?

– Говорил ли я тебе, что ты гений? – спросил Гайда.

– Вы только друг друга гениями величаете.

– Нет, нет. Ты гений тоже.

– Спасибо, порадовал. Дальше. Вы должны мне, скажем, к воскресенью дать подробный план выступления с указаниями, где и когда нам вступать. И как именно вступать, одобряя или возмущаясь. Мы все выучим и будем готовы.

– Говорил ли я тебе, что ты гений? – спросил Настоящий.

– Нет, только Гайда говорил.

– Не слушай дураков всяких, меня послушай – ты гений, Пушко.

– Верю. Теперь самое сложное. Это реакция по ходу на Траяна. Тут первыми реагируют те, кто в передних рядах, а за ними подтягиваются остальные. Мне нужен знак от вас. Его будут видеть спереди сидящие и по очереди начинать откликаться. Дайте мне знак, его сложнее всего отрабатывать, поскольку середина должна очень оперативно включаться на первые выкрики спереди, а галерка также оперативно на реакцию середины.

– Знаешь, Сережа, мы решили, что говорить будем по одному, так что другой всегда будет сидеть за столом и как раз отслеживать общую атмосферу, чтобы потом корректировать следующую речь. Заодно он может давать знаки твоим хлопцам, что думаешь?

– В самый раз. Как?

– Ну, если машет красным флагом – значит, пора возмущаться, если зеленым – аплодировать.

– Вам, отцы, смешно, а мои парни, к вашему сведению, страшно рискуют. Подумайте, что будет, если проректор поймет, как и кто его подставил.

– Ладно-ладно. Давай так… Если тот из нас, кто сидит за столом, держит руку у лица в кулаке – значит, нужно терпеть и эмоции не выказывать, но быть готовыми. А если рука у лица развернута в ладонь – то пора реагировать. А как реагировать, там ясно будет, за или против. М?