Андрей Аствацатуров - Скунскамера

— В Америке вообще нет никаких оценок! — обиженно вмешался Барсуков.

— Везет дуракам! — с завистью сказал Старостин.

— Надо выкрасть журнал и туда оценок наставить — всем пятерки. Чтоб знали… — хмуро обронил Барсуков.

Скачков подтвердил, что это — идея хорошая, но нужны, как он выразился, «предупредительные меры» и что он согласен с предложением Старостина.

— С каким предложением? — я ничего не понимал.

— С планом операции «Сортир», — терпеливо пояснил Старостин. — Спички на потолок приклеить. Меня Андрюха из нашего двора научил. Барсук, соглашайся!

— По-моему, это просто хулиганство, — тихо сказал Барсуков.

— Ну и что, — рассудительно возразил Скачков. — А оценки не по-честному ставить — это что, не хулиганство? А когда Опарышев от тебя получил — они тоже сказали, что хулиганство!

— Правильно получил, — поддержал Старостин. — Опарыш был сволочь.

— Точно! — подтвердил я.

Скачков снова стал говорить, что спички — это просто предупредительные меры. Чтобы нас знали и боялись.

— Погоди, — удивился я. — Так если нас узнают, то просто… как бы… будут знать, что это — мы.

— Дурак! — вмешался Старостин. — Будут знать, что есть такие «гвардейцы кардинала», народные мстители, а имена знать не будут! Дошло теперь?

Потом Старостин объявил, что обязательно нужно собрать документы, четыре характеристики с фотографиями и письменно разработать план операции.

— Каждый, — сообщил он, — пусть напишет характеристику на другого. Я — на Астваца. Аствац, значит, — на меня. Барсук — на Скачкова и наоборот. Аствац, мне срочно нужна твоя фотография!

— А как писать эти характеристики? — растерялся я.

Скачков снова взял слово и предложил их составить, как у гестаповцев в фильме про Штирлица, «истинный ариец», «характер нордический», «с друзьями по учебе поддерживает ровные дружеские отношения», ну и так далее.

— Пусть они хранятся у Славика, — сказал он. — У них трехкомнатная квартира и есть куда спрятать.

— Ладно, — нехотя согласился Барсуков. — Я их за пианино засуну. Главное, чтоб бабка не нашла.

— Совещание закончено! — объявил Старостин. — Айда по домам!

Второе собрание гвардейцев кардинала состоялось ровно через неделю. Возле того же самого пня за гаражами. Было холодно, и собирался дождь. Характеристика, которую я получил от Старостина, была в целом положительной:

«Характеристика

на члена ГК с 1980 года

Аствацатурова Андрея.

Истинный ариец. Характер нордический. В организации „Гвардейцы его высокопреосвященства кардинала“ состоит с 5 октября 1980 года. Беспощаден к врагам кардинала. С товарищами по учебе поддерживает ровные, дружеские отношения. Любит литературу и историю. Спортом не занимается. Трусоват.»

Местом проведения операции «Сортир» был выбран туалет для мальчиков на четвертом этаже. Именно там нам предстояло прилепить на потолок спички. Как это сделать, знал только Старостин. Еще он предложил написать цветным мелком над унитазами слова: «Мушкетеры — пидоры» и поставить восклицательный знак.

— Мишка, а кто такие пидоры? — спросил я. Раньше мне уже приходилось слышать это слово, но я не знал, что оно означает.

— Не знаю, — Старостин неопределенно дернул плечами. — У нас во дворе так обзываются. Если пидор, значит, плохой человек. Короче — придурок. Наверное, «пидор» от слова «помидор», что человек, значит, такой толстый и красный. Придурок, в общем.

— Пидоры, — со знанием дела вмешался Барсуков. — Это когда мальчик любит мальчика.

Скачков недоверчиво скривился.

— Ты, Славик, ври, да не завирайся! — насмешливо сказал он, поправляя капюшон. — Такого не бывает!

— Я правду говорю, Антоха, — Барсуков твердо поставил портфель на землю. — За это даже в тюрьму сажают.

Все помолчали.

— А нас в тюрьму не посадят, если мы такое в туалете напишем? — на всякий случай спросил я.

— Слушай, Аствац, — повернулся ко мне Старостин. — Давай так: либо ты трус, либо ты — с нами.

Операцию «Сортир» назначили на четверг. Оставалось три дня.

Старостин подробно рассказал нам, как спички окажутся на потолке. Все очень просто, говорил он. Берется спичка. Один ее конец, тот, что без серы, слюнявят и трут им об стену. Потом спичку поджигают и быстро подбрасывают к потолку. Там она прилипает и догорает. А вокруг нее получается черное пятно. Он, Старостин, все берет на себя. Скачков напишет на стене слова. Мы с Барсуковым будем стоять на шухере и, если что, — кричать. Аствац — на лестнице, Барсук — у туалета. Валим оттуда, предупредил Старостин, по отдельности.