Джеймс Олдридж - Герои пустынных горизонтов

— Я бы вас о многом мог спросить, — сказал Гордон, — просто в расчете на ваши личные качества, знания, опыт. Но сейчас меня интересует один вопрос…

— А почему вы обращаетесь с этим вопросом ко мне?

— Потому что вы — фигура в Англии. Разве не так?

Старик засмеялся довольным смешком. — Пожалуй, что так, — проворчал он. — Везуби болван. Я сам знаю, что к моему голосу в этой стране прислушиваются, даже при социалистическом правительстве. Х-ха! Можно сказать, дело обстоит так: я предполагаю, а они располагают.

Гордон не захотел уклоняться в сторону. Он ждал.

— У вас вид человека, который торопится, чересчур торопится! — сказал Моркар, поглядев на него. — Ну что ж, и я торопился в свое время. В нашем мире нельзя не торопиться. Для людей медлительных в нем места нет. Так о чем же вы хотели меня спросить?

Он снова заскоблил. Гордон терпеливо ждал. Когда скобление прекратилось, он задал свой вопрос.

— Понятно, — сказал Моркар, стирая опилки, приставшие к его красным губам. — Вы хотите знать, какую, на мой взгляд, следует занять позицию по отношению к коммунизму в Азии и Европе?

— Да. Если, тут возможна определенная позиция.

— Разумеется, возможна. Разумеется! Вы в какой-либо мере следите за политикой?

— Теперь слежу систематически.

— Выступления Черчилля читаете?

— Конечно.

— А я нет. Верней сказать, не всегда. Мы с ним единомышленники в том смысле, что принадлежим к одной партии, но не скрою от вас, что у меня есть кое-какие сомнения на его счет. Не личного порядка, разумеется; просто мне не внушают доверия великие мужи, у которых такие румяные щеки. Тем не менее я считаю, что в своих двух американских выступлениях он сформулировал самую суть отношения нашего, западного, мира к коммунизму. Тут я с ним полностью согласен. Его речь в Фултоне была первым шагом в том направлении, которое в дальнейшем сделалось основным для всей нашей послевоенной политики — и английской, и американской.

— Я читал эту речь.

— Так чего же вам еще? В ней все сказано. Боритесь против коммунизма там, где он есть, и душите его там, где его еще нет. Медлить нельзя. Время не терпит. Их нужно уничтожать. Силой!!!

Стекло, которым он орудовал, затупилось. Он выломал другой кусок из лежавшей рядом разбитой рамы и снова набросился на будущую ножку.

— Силой? — повторил Гордон. — Вы говорите о военно-стратегическом наступлении на коммунизм или же об идеологической борьбе? Наша идея против их идей?

— Наша идея — это демократия: великие принципы свободы и незыблемых прав человека. Хартия вольностей, суд присяжных, английское обычное право — вот основные устои свободы. Наша идея — демократия, и то, чего мы достигли в этом плане, мы должны удерживать силой.

— Все это так для нас, — сказал Гордон. — Но как быть с большей частью восточного мира, никогда не знавшей демократии? Что вы можете предложить им взамен коммунизма, в котором они сейчас видят спасение? Вот это мне и хотелось бы узнать в первую очередь. Что вы предлагаете старому, изможденному Востоку?

— Вопрос резонный, Гордон, но поставлен неправильно. Кого мы должны поддерживать в восточных странах, чтобы помешать победе коммунизма, — вот что вы должны были спросить.

— Согласен. Так кого же нам поддерживать?

— Людей умеренных, здравомыслящих, уравновешенных и основательных. Все, кто оказывает разумное сопротивление экстремистам, могут рассчитывать на нашу поддержку.

— Ну, а если восстание оправдано? Бывает ведь и так. Вы сами знаете.

— Погодите, Гордон! — Старик отбросил стекло и стал разминать затекшие пальцы. — Последнее время стоит мне поработать пять минут, и у меня совершенно костенеют руки. Не дай бог, если то же самое начнет происходить с моими мозгами. Мне, как вы знаете, отнюдь не свойственна окостенелость. Немало крупных перемен и в Англии и в других странах совершилось у меня на глазах и при моей непосредственной поддержке. Но сейчас такой момент, когда нельзя относиться к социальным переворотам терпимо и объективно. Экстремисты отстаивают крайние решения, вдохновляясь порой идеалом, а порой личным честолюбием. Но с точки зрения более общих и значительных интересов сейчас не время для того, чтобы подрывать революциями основы государственного существования. Мы должны всячески умерять (а то и подавлять) пыл наших темнокожих братьев, иначе пламя национальных восстаний охватит весь мир, что неизбежно ослабит наше сопротивление коммунистической угрозе. Коммунизм нужно обуздывать! И в Англии и в других странах. Даже на самых рубежах коммунистических государств.