Кристофер Харт - Спаси меня

— Впусти, — мямлит она.

Господи, и эта надралась в стельку. Что за мода у современных девиц напиваться вдрызг?

Но она не пьяна. По крайней мере не очень. Просто у нее сильно разбито лицо и язык заплетается. Верхняя губа рассечена до десны, а нижняя посинела, раздулась и сильно смахивает на сырую охотничью колбаску. Тонкая струйка крови стекла в угол рта и на подбородок, где Бет размазала ее по щеке. Белый хлопковый свитер тоже запачкан красными каплями, которые будто кричат этаким пунцовым восклицательным знаком. В ноздрях засохла кровяная корочка, а левый глаз застлало огромным распухшим синяком. Волосы спутаны, а кое-где и вырваны клочьями; ходит Бет прихрамывая, и еще у нее сломана пара ногтей. Словом, девушка не в лучшей форме.

— Господи, с тобой-то что случилось?

— Кто-то на меня напал, — произносит бедолага, не скрывая сарказма. — Не успела заметить кто.

Она дрожит. У меня на языке крутится тысяча и один вопрос, а руки так и чешутся намылить кое-кому шею. Только сейчас нельзя распускаться — кулаками горю не поможешь. Под холодной и твердой коркой, старой как мир и столь же мудрой, бушует магма. Однако ради Бет я буду хладнокровен и тверд как хирург.

Не говоря ни слова, обнимаю ее за дрожащие плечи и осторожно веду в ванную. Под ярким и беспристрастным светом ламп все кажется гораздо хуже. Бет глядит на себя в зеркало, будто силится узнать отражение и не может. Я гашу верхний свет, включаю мягкую боковую подсветку и поворачиваю бедняжку вполоборота.

— Ого, впечатляет, — присвистываю я. — Да тут настоящий боксер-тяжеловес поработал. Только не говори, что с Ленноксом Льюисом [28] Леннокс Льюис (род. в 1965 г.) — английский боксер в тяжелом весе. В 1990 г. стал чемпионом Европы, в 1991-м — Великобритании, в 1993—1994-м был чемпионом мира. состязалась.

Набираю полную раковину теплой воды, подхожу к шкафчику с бельем и беру из стопки чистое полотенце; возвращаюсь к Бет и осторожно приподнимаю ее подбородок.

— Запрокинь голову. Вот так. Потерпи, сейчас будет больно. — Смачиваю полотенце теплой водой, легонько отжимаю, кладу руку на плечо Бет, а другой начинаю осторожно омывать нос и губы. Она жмурится, но терпит. Беру рукой чуть-чуть мыльной пены и смываю запекшуюся кровь с подбородка и щек. К ее глазам подступают слезы.

— Больно? — спрашиваю я, прекращая процедуру.

Бет отрицательно качает головой и утыкается лицом в мое плечо. Я бережно придерживаю ладонью ее затылок и кладу щеку на макушку, вдыхая запах волос: «Шанель», сигареты, печаль. Бет снова отстраняется.

— Всё нормально, — говорит моя подопечная. — Прости. Давай дальше.

Я отираю влажные дорожки на ее щеках и касаюсь левого глаза — морщится. Тогда опускаю руки ей на плечи и говорю:

— Посмотри на меня.

Она смотрит: левый глаз почти не открывается.

— Хорошо, теперь не двигайся.

Очень осторожно кладу пальцы на нижнее и верхнее веко и чуть приоткрываю глаз. Губы кривятся от боли, и все же она терпит и не дергается. Глаз хоть и слезится, но чистый.

— Видишь?

Кивает.

— Ты не теряла сознание? Не тошнит? Голова не кружится?

Бет отрицательно качает головой и смеется таким печальным, сдавленным смешком.

— Ладно. — Я успокаиваюсь и обнимаю ее. — Жить будешь.

Улыбается.

— Знаешь, а впечатляет. Ты прямо-таки профессиональный медбрат. Будто всю жизнь синяки и ссадины лечил. Как тебе удалось так приноровиться?

— Регби, — мужественно отвечаю я. — Радуйся, что не получила ниже пояса.

(Регби! Ну и загнул! Что ты вообще о регби знаешь? На самом деле я даже не представляю, что конкретно делать. Главное — чтобы Бет верила в мою компетентность. Можно сказать, исполняю роль этакого живого плацебо.)

Бросаю мокрое полотенце в раковину.

— Давай попробуй свитер снять. Надо бы застирать его. — Лицо Бет искажается от ужаса, и я, неверно истолковав ее реакцию, предлагаю скромнице свою рубашку.

Она поднимает руки, пытаясь стянуть через голову свитер, но тут же, судорожно вздохнув, опускает их.

— Плечо. И рука не слушается.

Начинаю помогать — тихо и осторожно, однако возникают серьезные трудности: Бет не может поднять левую руку — слишком больно, судорожно втягивает воздух, ее всю перекашивает, и она стискивает зубы.

— Ладно, давай попробуем с правой.

Бедолага опирается на мое плечо, и я высвобождаю ее руку из хлопкового рукава. Потом, стянув свитер через голову, наконец стягиваю его с обвисшей плетью левой руки. При виде голого плеча прищелкиваю языком.