Александр Анянов - Рожденные ползать

Адам Гулянюк был мужчиной серьезным. Родом из небольшого шахтерского городка в Донецкой области, где нож и кастет доставался из кармана чаще, чем пачка сигарет, он прошел хорошую школу жизни. В этой школе самым главным, если не единственным правилом, было хорошо держать удары, не падая ни при каких обстоятельствах и самому бить насмерть, без размышления и жалости.

С двенадцати лет Адам уже состоял на учете в детской комнате милиции. В последующие годы, также неоднократно задерживался. Пару раз на него даже заводили уголовное дело. Однако так как, собственно криминальных наклонностей он не имел и привлекался только за одно — драки, дела, в конце концов, прикрывались. Основной причиной этого милицейского благодушия была физическая невозможность, посадить все мужское население области от 14 до 25 лет, участвующее в этих исконно русских народных забавах. Тем не менее, его художества надоели всем порядком, поэтому после окончания десятого класса, по поводу судьбы Адама собрался консилиум, состоящий из директора школы, участкового и представителя райвоенкомата.

Суд был скорым и суровым. Тройка поставила перед Адамом жесткий выбор: авиационно-техническое училище (в тот год военкомат испытывал сильный недобор) или колония. Вопрос был скорее риторическим. Гулянюк предпочел 25-летний срок в армии, трем годам тюрьмы. Каким образом ему удалось окончить училище, история умалчивает, но только получив диплом специалиста по авиационному вооружению, он, вот уже который год, трепал нервы командованию братского полка.

Теперь этот самый Адам стоял передо мной, с удивлением разглядывая:

— Ты кто такой?

Вопрос прозвучал не совсем корректно, поэтому я уклончиво ответил:

— Я здесь живу.

Адам внезапно взорвался:

— Это я здесь живу! А ты кто такой?

— Меня сюда тоже официально поселили.

— Кто?

— Командование нашего полка.

— Я ваше командование знаешь, где видал? — отрезал Адам, сопровождая свои слова неприличным жестом (мой слух, при этом, резануло характерное украинское или южнорусское произношение буквы «г»). — Не знаю, кто тебя сюда прислал, только это комната моя. Чтобы завтра же духу твоего здесь не было! Понятно? А то я могу объяснить. Причем прямо сейчас!

После мысленного сравнения наших весовых категорий, мелькнувшая мысль врезать ему по морде, было отвергнута, как недостойная советского офицера. Стало ясно, что нужно менять тактику, и я предложил:

— Слушай Адам. Давай сядем, чайку попьем, поговорим спокойно…

Детина удивился:

— Откуда ты меня знаешь?

— Да кто ж тебя в гарнизоне не знает, — грубо польстил я ему.

Адам на время задумался, что-то соображая:

— Чай — не водка, много не выпьешь, — произнес он, наконец, выдавая философский склад ума.

Мне стало ясно, что пришла пора действовать, и я поинтересовался:

— Сколько?

— Две, — мгновенно отреагировал гость, схватывая суть на лету.

— Одна бутылка… ликера «Вана Таллин», — сделал я контрпредложение, и, глядя, как лицо Адама начинает багроветь, быстро добавил. — Зато через пять минут!

Мой оппонент на какое-то время задумался, потом переспросил:

— Так кто ты говоришь, тебя сюда поселил?

— Начальник штаба нашего полка, — соврал я, не моргнув глазом.

— Ну ладно, оставайся, так и быть. Я живу, в принципе, в другом месте, но эта комната мне нужна, чтобы баб водить, — он заговорщицки подмигнул мне. — Так что, если когда приведу, не обижайся, придется тебе переночевать у друзей.

Осознав, что больших уступок мне от него не добиться, я лишь молча кивнул и побежал в соседнюю комнату к Алику, занять у него бутылку эстонского ликера «Вана Таллин». Мне было известно, что Бармин купил его, как презент для своей жены. Ничего, в другой раз привезет.

Через пару дней, нас (двухгодичников свежего призыва), отправили на вещевой склад — получать обмундирование. Никогда не подозревал, что офицеру нужно так много одежды. Я еле-еле допер все в мешке из-под картошки, который взял напрокат у завсклада.

Чуть позже состоялась разборка добычи. Боже, чего здесь только не было: офицерская повседневная форма, полевая, парадная; техническая зимняя и летняя. Многие вещи выглядели очень добротно, из натуральных материалов, особенно зимняя техническая форма. Отличную теплую зимнюю куртку с капюшоном и большим воротником из натурального меха, я сразу же определил для зимней рыбалки. Также для этой цели замечательно подходили ватные штаны на подтяжках, овечьи рукавицы и валенки. Черт возьми, в таком наряде можно спать в снегу! В особое умиление меня привели отличной выделки теплые кожаные перчатки. Таких и в магазине днем с огнем не сыщешь. Трудно было поверить, что их выдали, чтобы копаться в грязном самолете. Да, неплохо народ заботится о своих защитниках!