Виталий Лозовский - Как выжить и провести время с пользой в тюрьме. Часть 1

С уважением, Виталий.

Затем мы встречались в одном из киевских кафе, беседовали часа 2. Ответ на вопрос с дочерью остался не запротоколированным — прошу прощения у читателей. Уж очень это деликатный вопрос — дети… Да и беседовали мы о многих вещах.

Затем было еще одно письмо. Вот оно:

Здравствуй, Виталий!

Поздравляю тебя с наступающим Новым Годом и Рождеством Христовым!

Желаю тебе здоровья, успехов в работе и счастья в жизни.

Всё время собиралась тебе написать, но совершенно замоталась со своими проблемами.

У нас 14 декабря всё-таки состоялось выездное заседание Верховного Суда. Приговор остался в силе, так что моему мужу 12 лет лишения свободы в колонии максимальной степени безопасности (по новому кодексу исполнения наказаний). Ждём решения совместной комиссии СИЗО и Департамента исполнения наказаний. Теперь Суд не определяет исполнение наказания, всё решает эта комиссия. Говорят, что их не сразу отправят в колонию, а они ещё будут отбывать наказания в крытой тюрьме (это называют словом ТЗ, как я понимаю, имеется ввиду тюремное заключение). Я этого очень боюсь из-за туберкулёза, ведь там у него будут намного худшие условия, чем здесь, т. к. передач каждые две недели уже не будет. Я стараюсь бороться со своим страхом, т. к. понимаю, что он ничего не даст, но это у меня не всегда успешно получается.

Я прочла твои последние рассылки про применение высшей меры, которые пришли очень вовремя. По делу “Интер-Сервис” пятерым дали пожизненное заключение. И знаешь, самой душераздирающей сценой, какую мне довелось видеть за всю мою жизнь, был момент, когда после оглашения Верховным Судом своего решения мама главного обвиняемого — “организатора банды” — бросилась к клетке с криком: “Я не хочу больше жить! Мне не нужна такая жизнь”. Представляешь, даже конвой под впечатлением её горя расступился и позволил ей подержать сына за руку на прощанье.

А знают ли те, кто так жаждет самых жестоких наказаний для этих преступников, что вот эти приговоренные к пожизненному заключению после приговора первичной инстанции на дальнейшие этапы рассмотрения дела выезжают в наручниках. И это зрелище не для слабонервных. Хотелось бы, чтобы эти умные и принципиальные осознали, что уровень развития общества определяется как раз отношением к таким слоям населения как мало имущие, инвалиды и нетрудоспособные, заключённые.

И благодаря тому, что наше общество стало немного гуманнее, в случае судебной ошибки у приговорённых к высшей мере есть шанс спасти свою жизнь.

Наша адвокат говорит, что самым страшным для неё был момент, когда после оглашения Киевским Апелляционным судом приговора конвой вошёл в клетку — надеть наручники приговорённым к высшей мере. Даже у неё не выдержали нервы, и она расплакалась в суде, а мой муж пытался её успокоить. Хотя она много чего повидала в своей работе, она 13 лет работала судьёй по уголовным делам. Хорошо, что их не привозят в оранжевой спецодежде, это было бы просто невыносимо.

Одному из обвиняемых, который 2 раза подвозил в своей машине “исполнителей заказов” прокурор требовал пожизненного, а суд дал 14 лет. В Верховном Суде он спросил: “Почему за такие преступления, как совершали Оноприенко и Чикотило дают высшую меру, и мне тоже хотели дать высшую меру, за что?”

Самое интересное, что наша судебная власть до такой степени перестала притворяться в своей справедливости, она до такой степени чувствует свою безнаказанность, что в нашем судебном заседании судьи читали фамилии и названия с ошибками, они просто порой не могли прочесть текст. Сложилось впечатление, что документы они увидели только в суде. Весело, правда?

А если представить, что признанных виновными вот таким вот судом, взяли бы и расстреляли. Ведь расстреляли же ошибочно 8 человек по обвинению в убийствах, совершённых Оноприенко. И не так уж редко власть имущие избавляются от неугодных или от конкурентов при помощи нашего “справедливого” суда.

Ой, Виталий, извини, я увлеклась, получилось уж очень грустное поздравление.

Я держу себя в руках, хотя легче было бы, наверное, если бы был выход отрицательных эмоций, но тогда я просто перестану себя уважать. Мне просто стыдно “распускать сопли”, потому что я не в самом плохом положении и при удачном стечении обстоятельств моя жизнь вернётся в нормальное русло через 3–4 года. Что интересно, — прошёл страх перед путешествием в зону (у меня). Я, можно сказать, даже жду этого. Это само собой получилось, даже вести борьбу с собой не пришлось.