Александр Малюгин - Аферисты. BIG-ЛАЖА-TOUR, или Как развести клиента на бабло

Будущие паломники застыли в весьма причудливых позах, Фрусману эта композиция напомнила заросли кактусов в его холонском елово-пальмовом сквере. Отгороженные от всех внешних раздражителей, «кролики» были готовы к любому словесному внушению. И тут Юрий Андреевич позвал на сцену Льва Мордэхаевича.

Фрусман торопливо поднялся.

– Что говорить? – тихо спросил Папардю.

– Что говорить? А можно я сам?

– Нет, они в контакте только со мной. Ты давай шепотом, я озвучу.

– Хорошо… «Мы вошли в город через яффские ворота, где стоят башни турецкой цитадели, и долго бродили по солнечным переулкам…»

Папардю добросовестно повторял за Левой складный текст, но вдруг осекся.

– Надо конкретней, – пробормотал он. – Я чувствую, что теряю контакт.

Лева сверкнул глазами-шиповниками, затянул другое:

– «…С волнением приближаешься ко Гробу Господню. Ведь тысячу лет наши предки считали это место одним из самых священных мест на земле, может быть, самым святым…»

– Теряю контакт, – прошипел Юрий Андреевич.

Фрусман хрустнул пальцами, будто сушками, и рявкнул:

– Фирма «Фрегат» ждет вас завтра к 12.00 в своем офисе на Остоженке, 17. Предлагается «карта паломника» стоимостью четыреста долларов США.

Слегка ошарашенный колдун повторил все слово в слово. Многие зрители в зале стали спешно фиксировать информацию. Добровольцы же выглядели будто головешки на пепелище. Папардю и сам испугался их вида, быстро вывел «кроликов» из гипноза…

Стоя на пороге квартиры, Вадим дремотно целовался с Дашей.

– Пили, что ли? – с тревогой спросила лисичка.

– А, отмечали день рождения Бернгейма.

– Кого?

– Гипнотизера из Франции. Приехал тут к Папардю.

Ларчиков прошествовал в комнату со скоростью восьмиместной лодки и чуть было не рухнул в воды мутной Копрючай, но Дашка успела зацепить его за рубаху.

– Слушай, я тут сон сегодня видела, не успела тебе рассказать. Мы в Иерусалиме, стоим перед какой-то ужасной пещерой…

– Это не пещера была, – пробормотал Вадим. – Храм Гроба Господня. Да видел я твой сон! Вещий…

– Как это видел? Где? В смысле, когда? – изумилась лисичка.

– Камни Соломона, ты – черная рыба, прокопченная… Большая лажа все это! Большая лажа!

С первого сеанса Папардю прошло всего несколько дней, а «Фрегат» уже чуть не затонул от наплыва посетителей. Работали бригадой: Ларчиков, Фрусман, Верочка и еще один менеджер, у которого нервно дергались помидорные щечки. И все равно не справлялись. Лева каждые полчаса убирал в сейф пачки денег, словно посуду в мойку, но даже в последний час перед закрытием явился целый полк: Мяучинский, повар ресторана «Суши весла», некто Полторатов, топ-менеджер компании «Мегафон», Гришин, выпускник интерната номер 15 имени Юрия Никулина, лермонтовед Слепаков, доктор лечебной физкультуры и натуропат Сергей Пьяник…

На Пьянике дверь и закрыли, потому что компаньонам было интересно узнать у клиента, чем, кроме инжира, можно лечить гастрит и что, кроме настоя кураги, употребляют для профилактики сердечно-сосудистых заболеваний. Натуропат посоветовал Вадиму картофельный сок (три раза в день по 2/3 стакана), а Леве – свежетертый хрен с чайной ложкой меда (натощак один раз в день). Отпустив Пьяника, Веру и помидорные щечки, выпили по пятьдесят коньячку.

Говорить особенно не хотелось, гора денег, запертая в сейфе, действовала как гипноз: конечности скованы, язык онемел, глаза – две жестяные крышки для закручивания солений… Ларчиков вообще-то всегда боялся больших денег. И всегда жаждал их иметь. (Как жаждет зашуганный отец семейства, лежащий пузом вверх на пуританском пляже, с дебилкой женой и детьми-упырями, туда, за забор, на пляж нудистский.) Парадокс, о котором он зачем-то сообщил Леве. Тот хохотнул:

– Чего их бояться? Купишь квартиру в Белокаменной.

– Ты же знаешь, мы с Дашей мечтаем уехать в Израиль.

– Значит, в белокаменном. В смысле в Иерусалиме. Лажовая у тебя все-таки болезнь – «иметь или не иметь».

Ларчиков, чуть подумав, рассказал компаньону одну историю из детства. В шестом классе его охватила страсть к накопительству. Тогда была популярна игра в «трясучку». Монетки зажимаются в ладонях, интенсивные вибрации, противник кричит: «Стоп, орел!» или «Стоп, решка!». Сундучок открывается и…

Начинали по пятачку, по пятнадцать – двадцать копеек. Потом ставки выросли до пучеглазых совдеповских рублей. Трясти их было неудобно, скользкие, верткие, словно аквариумные рыбки. Но Вадим упорно тренировался, и вскоре полшколы пялилось на его лихие вскидывания рук с резким ударом о коленку (приемчик назывался «молотом по наковальне» или «серпом по яйцам»), на круговые мельничные вращения, на фокус-покус с левого боку, с правого – будто в зажигательном танце самбо он безумствовал с погремушкой-маракас…