Игорь Симонов - Год маркетолога

Когда они были совсем маленькими, играть с ними в футбол было легко и забавно, но с тех пор многое изменилось. Я уже не мог играть против двоих на газоне даже в двадцать метров, поэтому мы договорились играть по очереди один на один с одним вратарем до трех голов. К своему стыду я проиграл оба матча.

– Вы здорово научились играть, – сказал я по-английски.

– Говори с ними по-русски, – крикнул отец.

Солнце уже село, подул холодный ветер, и мы вошли в дом. «По-русски тяжело говорить?» – спросил я младшего Никиту, и он, смешно сморщив нос, сказал с непередаваемым акцентом: «Не очень».

– А я думаю, что очень, – поддразнил я его, поднимаясь с ними по лестнице наверх, где были три спальни – мальчиков и отца с Тессой. Наверху еще был кабинет отца. Внизу кроме кухни и гостиной была маленькая гостевая комната, в которой меня разместили. Комнаты братьев были обычными комнатами подростков с компьютерами, плакатами и беспорядком. Разница была, наверное, в книгах: в комнате Андрея я обнаружил даже стихи Пушкина на русском языке.

– Ты правда это читаешь? – искренне удивился я.

– Немного, – ответил он, снимая потную футболку.

– И что-нибудь знаешь наизусть?

– Изусть? – переспросил он смущенно.

– By heart.

– Yes, sure, конечно, извини, – он еще больше смутился.

– Почитаешь потом?

– Да, если хочешь.

– Не надо by heart, можно просто так, я очень хочу послушать, как ты читаешь.

– И я, – в комнате появился Никита в банном халате.

– И ты, – я обнял его. – Вы оба очень клевые, I mean you are cool. Все, я пошел вниз. Тоже приму душ, и мы с папой пойдем ужинать.

– Я знаю этот ресторан, – сказал Никита, – папа всегда заказывает там стейк по-флорентийски. Он такой вкусный. В Штатах такого мяса нет.

– Да ладно, – сказал я, – я думаю, в Америке есть все.

– Ну да, – согласился он быстро, – просто так папа говорит.

По пути в ресторан отец сказал, что, несмотря на все ориентиры, в первый раз искал дорогу целую ночь, но так и не нашел. Пришлось на следующий день искать засветло. Я пересказал ему разговор с братьями. Он кивнул, соглашаясь заранее с теми выводами, которые я не сделал.

– Да, им сейчас трудно. Им все это кажется провинцией. Но Тесса все понимает правильно. Я думаю, мы справимся.

– А как у тебя с деньгами, если можно это спрашивать. Как ты все это себе представляешь?

– Ты хочешь взять в долг? – он улыбнулся в мою сторону.

– Нет. Пока нет. Скажешь?

– Да. Как ни странно, деньги – это самое простое. Мы продали все там и купили дом здесь. При нынешнем уровне потребления и при том, что дети растут и так далее, того, что у меня сейчас есть, хватит лет на пять, это если я не найду работу и ничего не напечатаю.

– Пять лет – это совсем немного.

– Да, ты прав, но Тесса после смерти матери вполне обеспечена, не знаю точно, но думаю, у нее около трех миллионов. Долларов. Я посоветовал в долларах оставить по минимуму. Потом она готова работать.

– Кем? – я не смог сдержать удивления. – Она ведь никогда не работала.

– Да, не работала, но знает три языка плюс немного русский. Я думаю, в гостиничном бизнесе или магазине, почему нет.

– Ты это серьезно?

– Вполне.

– Она готова работать продавщицей?

– Да. Что тебя удивляет? Это не престижно? Брось, Костя, это все ваши комплексы. Здесь к этому другое отношение. Просто работа.

– Не хочу спорить, но думаю, ты не прав. Это может для тебя не иметь значения и даже для нее, но для ребят, когда они будут учиться в университете, точно будет иметь значение, чьи они дети – профессора истории или продавщицы обувного магазина.

– Я тоже не хочу спорить. Все это будет лет через пять, и никто не знает, что будет иметь значение через пять лет. Может быть, будут иметь значение запасы питьевой воды. Это шутка. Мы приехали.

Я и так понял, что мы приехали. Последние метров пятьсот узкая темная дорога вела к старой крепости или замку, четко прорисованному на фоне темного неба. Мы остановились на площадке между крепостной башней и мрачным одноэтажным зданием со слегка подсвеченной входной дверью. На площадке было еще две машины.

– Сейчас ты отведаешь самого вкусного в своей жизни мяса, – сказал отец, подчеркивая, таким образом, важность момента.

Не буду обсуждать качество пищи, и впрямь превосходной, скажу только, что все вместе: еда, вино, атмосфера, невероятно почтительное отношение всех причастных к dottore и его сыну – три человека по очереди подошли поздороваться и спросить, как дела, – добавило отцу благодушия, и он перестал изображать угрюмого предсказателя, а с интересом выслушал полную версию моей жизни за последний год. Я рассказал ему все, даже про деньги, которые взял у Андрея. Именно на этих деньгах мы и закончили первую бутылку Valpolichello и заказали вторую.