Мег Вулицер - Исключительные

Ночью в тот уик-энд в Хеквилле Жюль и Эш вдвоем улеглись на ее кровать, Эш — головой к изножью. Много лет спустя, когда обе выйдут замуж и будут растить маленьких детей, им предстоит лежать на других кроватях со своими детьми, играющими рядом с ними, они с облегчением поймут: даже взрослея, разбиваясь на пары и начиная семейную жизнь, всегда можно соединяться таким образом, как научились в юности, сохранив это пристрастие на всю жизнь. Эш, лежащая рядом с Жюль на ее кровати в Хеквилле, предварительно совершила ряд тщательных вечерних омовений в единственной в доме ванной персикового цвета, и теперь от нее пахло одновременно молоком и перцем. Может быть, мыло, которое она привезла с собой из города, называется «Перечным молочком», сонно подумала Жюль. Так или иначе, всякий захотел бы находиться вблизи от этого аромата, пить его из девушки, раз нельзя его пить из бутылки.

— Ну и как ты думаешь, что с ним будет? — спросила Эш.

— Не знаю.

— Поскольку он парень, ему, наверное, проще во внешнем мире, — сказала Эш. — Но поскольку он Гудмен, труднее. Всегда было труднее. Он как бы тычется наугад. Даже не пытается играть в игры, в которые нужно играть. Вот я всегда знала, еще когда была маленькой, как угождать учителям. Я усердно писала довольно замысловатые сочинения и сдавала их в расчете на дополнительные баллы. Хочешь узнать секрет? Сочинения были длинными . Они были не так уж хороши, но показывали целеустремленность. Это и есть моя сильная сторона — целеустремленность. Я уверена, что они утомляли моих учителей. «Тайна золотой каминной полки». «Похождения тройняшек из Карсона». Они были изнурительными! А еще я каждый год делала открытки к дням рождения моих родителей — часами напролет этим занималась. Однажды я даже раскрасила открытку вручную — а Гудмен вообще забывал про их дни рождения, и я ему напоминала, и в последнюю минуту он просил меня разрешить ему подписать открытку, которую я сделала. Но они никогда не думали, что он потратил на это хоть секунду. Знаю, мы живем в мире сплошного сексизма, и многие мальчики бездельничают, только во всякие неприятности вляпываются, пока однажды не вырастут и не захватят себе все, не станут главенствовать во всех аспектах жизни. Девочкам же, по крайней мере в детстве и при определенном усердии, похоже, все достается лишь на время. Им вроде бы уделяют внимание. Мне всегда уделяли внимание.

— А мне никогда, — сказала Жюль. — Пока я не познакомилась со всеми вами.

— Ты считаешь, что мы жуткие нарциссы — те, кто затянул тебя в наши тиски?

— Конечно.

— Правда? Большое спасибо, Жюль, — Эш швырнула в нее подушку, нерешительно попробовав проявить женскую игривость. Но их дружба была не такой. Они не сидели вдвоем, покрывая лаком ногти и мечтательно беседуя; их роли были другими. Эш верховодила, а Жюль была ее самой близкой подругой, но в то же время старательной, смешной, странной просительницей. Расклад не идеальный, но единственно возможный, и он был гораздо лучше всего того, к чему привыкла Жюль, прежде чем отправиться в «Лесной дух», то есть, по ее ощущению, лучше, чем ничего . Как странно, что она не понимала, что это не значило вообще ничего, пока не поехала туда; ей незнакомо было чувство тоски, или пустоты, или неполноценности, или алчности. Она просто шла своим путем — со школьным ранцем, ортодонтией и своим домиком. Джули , она была Джули , и ее это вполне устраивало до тех пор, пока резко не перестало устраивать.

— Я пошутила, — быстро сказала Жюль. — Конечно, вы не нарциссы. И, кстати, сейчас ты очень вкусно пахнешь.

— Спасибо, — зевнула Эш. — Может быть, если у меня ничего не получится в театре, на моем надгробье смогут написать: «Она очень вкусно пахла».

— «У нее был обонятельный блеск».

Они притихли.

— Хотела бы я точно знать, когда мы умрем, — сказала Эш.

Обе задумались о своей неизбежной смерти и пожалели себя, но потом это прошло, как дрожь. Затем Эш сказала:

— Хотела бы я знать, когда умрет Гудмен. И сделает ли он сперва что-нибудь со своей жизнью. Если бы только у него был такой человек, как старина Мо Темплтон, который мог бы направлять его, быть его наставником. Помогать ему с архитектурой или чем он там еще решит заняться. Если бы он только обладал талантом, который был бы воспитан, взлелеян и развит . Это бы помогло. Талант ведет тебя по жизни.

В конце уик-энда в Хеквилле Эш выглядела сильнее.

— До чего же я вам благодарна, миссис Хэндлер, — сказала она, стоя в кухне и сжимая свою дорожную сумку. — Дома такая напряженная обстановка, я не знала, что делать, — голос ее пресекся, и мать Жюль импульсивно обняла ее.