Мег Вулицер - Исключительные

Дочь покинула их квартиру, когда поступила в университет, и сколько бы вокруг ни говорили, что из-за ужасного состояния экономики люди не могут уехать из родительского дома аж до двадцати шести, не планировала вернуться и не нуждалась в этом. Иногда она появлялась дома на каникулах, всегда с парой подружек, смешливых девчонок, любящих свежий воздух. Родители никогда не могли их понять. К пятидесяти двум годам Жюль и Деннис вступали в спокойный период жизни — начало тихого заката. «Стабиливокс» поддерживал Денниса в уравновешенном состоянии, хотя дозу иногда требовалось корректировать. Он полюбил работу в клинике, и теперь выписывал три разных журнала о сонографии. Он столько об этом узнал, что медсестры в клинике иногда звали его «доктором».

Они с Деннисом взяли напрокат машину, чтобы доехать до Онеонты. Их деловая дочь с темно-рыжими волосами и крупным, мягким лицом Денниса крепко обняла родителей, а потом одна из ее соседок, с которой они вместе жили в ветхом викторианском особняке поодаль от кампуса, высунулась слишком далеко из открытого окна третьего этажа и крикнула: «Рори, тащи сюда свою задницу». А теперь Жюль, прислонившись к стеклу, ехала в набитом автобусе по Бродвею в сторону офиса. Глаза у нее закрывались сами собой, пока она не заметила женщину напротив. Через минуту на нее уже смотрел весь автобус. Каждые несколько секунд она сильно била саму себя по лицу. Жюль смотрела на нее в ужасе. А потом женщина, сидевшая рядом, перехватила ее руку и зашептала что-то на ухо бедолаге. Выглядело это так, будто они просто разговаривают, и странная женщина кивала и улыбалась. А потом она высвободила руку и снова ударила себя по лицу, еще сильнее, чем раньше.

И вторая женщина снова мягко заговорила с ней. Они были очень похожи, как сестры. Может быть, они даже были близнецами, но со временем страдания изменили лицо одной из них, так что сходство стало совсем не таким разительным.

Жюль понимала, что должна немедленно отвернуться, что не отвести взгляд будет аморально, но обнаружила, что не в состоянии этого сделать. Поэтому она переключилась на ту сестру, которая говорила. Жюль смотрела на нее, и в лице женщины вдруг проглянули юные черты, и Жюль вдруг подумала: «А я же ее знаю». Это было что-то вроде прозрения. Она встала и уверенно сказала:

— Джейн!

Женщина посмотрела через проход и удивленно улыбнулась:

— Жюль!

Джейн Зелл, которая когда-то жила с Жюль в одном вигваме в «Лесном духе», тоже встала, и они обнялись. Жюль вдруг вспомнила ночной разговор в вигваме, когда Джейн призналась, что у нее есть сестра-близнец, которая страдает неврологическим расстройством и все время бьет себя без всякой причины.

— Это моя сестра Нина, — сказала Джейн, и Жюль кивнула.

Пока Жюль и Джейн разговаривали, Нина продолжала истязать себя. Но Джейн к этому привыкла и невозмутимо расспрашивала Жюль, что же произошло в ее жизни за минувшие тридцать с лишним лет.

— Я работаю в бостонском фонде, который дает гранты композиторам, — рассказала Джейн, — а мой муж Крейг играет на гобое. Я сама бросила музыку… я, конечно, играла хорошо, но недостаточно… но мне все равно надо быть рядом с людьми искусства. На выходные я приехала в Нью-Йорк на конференцию, а заодно и навестить Нину, — в пятьдесят два года лицо Джейн Зелл по-прежнему светилось. Как хорошо, что этот свет никуда не делся.

— А ты общаешься с кем-нибудь из «Лесного духа»? — спросила Жюль.

— С Нэнси Манджари. А вы с Эш до сих пор дружите?

— О да, — при этих словах ее переполнила гордость.

— С Итаном, конечно, вышло удивительно, — сказала Джейн. Нина вдруг ударила себя совсем уж страшно, и Джейн наклонилась, произнесла пару слов, а потом вернулась к беседе. — Представляешь, на кого я наткнулась в Бостоне на прошлой неделе? Мэнни и Эди.

— Неужели? Мы как-то совсем потерялись, — сказала Жюль. — Однажды, после свадьбы, мы с мужем навещали их, но потом уже не виделись. Когда моя дочь была подростком, я все хотела отправить ее в «Лесной дух», но в пятнадцать лет она решила поехать в какой-то эколагерь с выживанием в дикой природе. А дочь Эш летом всегда путешествовала вместе с родителями на другие континенты, помогая в школе Итана.

— Эди все та же, — сообщила Джейн, — серьезная такая, как и всегда. Мэнни почти ослеп, и это ужасно. Лагерь все еще работает, но они говорят, что дела плохи и ищут управляющего на следующее лето. Вообще-то они хотят разослать бышим клиентам письма с вопросом, не хочет ли кто стать директором лагеря. Ну, тем, чьи адреса у них сохранились.