Пауло Коэльо - Валькирии

Стоя у окна, он пил кофе. Он собирался прогуляться, а потом у него была встреча с партнером. Пауло не переживал о том, что его никто не знает, а приятель купается в лучах славы. Важнее были деньги, которые они зарабатывали и на которые собирались осуществить свои идеи на практике. Про них знали люди из музыкального и магического сообществ. А то, что его не знала широкая публика, было даже забавно — не раз ему доводилось выслушивать мнение о своем творчестве от случайных людей, не подозревавших, что сам автор стоит рядом и внимает им.

Пауло сунул ноги в кроссовки. Нагнувшись завязать шнурки, он снова почувствовал приступ головокружения.

Он выпрямился. В квартире стало заметно темнее, чем раньше. Но на улице ярко светило солнце — он ведь только что отошел от окна. Потом ему показалось, что в квартире что-то горит: электропроводка, должно быть, ведь плита отключена. Он внимательно осмотрел квартиру и не нашел, откуда исходит неприятный запах.

Дышать было трудно. Пауло решил выйти па улицу. Не рискуя больше завязывать шнурки, он направился к двери — но тут ему стала еще хуже.

«Съел, наверное, что-нибудь не то», — подумал он. Но обычно при отравлении тело подавало сигнал, который невозможно ни с чем спутать, А тут его не тошнило, не тянуло рвать. Просто головокружение, которое, похоже, не собиралось заканчиваться.

Темнота. Стало еще темнее; мрак сгущался вокруг него, как серое облако. Голова закружилась сильнее. Все-таки, наверное, отравление. А может, глюки вернулись», — промелькнула мысль, но вот уже пять лет он не притрагивался к ЛСД. Последствия его приема окончательно исчезли уже через полгода и с тех пор не возвращались.

Ему стало страшно. Хотелось немедленно куда-нибудь уйти.

Он открыл дверь — головокружение то наваливалось, то отпускало. На улице ему могло стать хуже, лучше остаться дома и подождать. На столе записка — она скоро вернется. Можно будет вместе пойти в аптеку или к врачу — хотя он терпеть не мог ходить по врачам. Да, нет, ничего серьезного. Никто не умирает от сердечного приступа в двадцать шесть лет.

Никто.

Он сел на диван. Нужно как-то отвлечься. О возлюбленной думать нельзя, а то время потянется совсем медленно. Он попробовал читать газету, но приступы головокружения с каждым разом становились все сильнее. Потом в центре комнаты появилась черная дыра, и какая-то сила принялась затягивать его туда. Оттуда доносились звуки — смех, голоса, звон, словно что-то разбивалось… Такого с ним никогда не случалось — никогда. Даже если у него возникали галлюцинации, он понимал, что это такое, а также причину, которая их вызвала, — наркотики — и знал, что вскоре все пройдет. Но это — это было что-то ужасно реальное.

Нет-нет, это не может быть реальностью. Реальность—это ковры, занавески, кофейный столик с хлебными крошками… Пауло изо всех сил постарался сосредоточиться на окружающей обстановке, но никак не мог избавиться от ощущения, что прямо перед ним находится некая черная дыра, из которой доносятся голоса и смех.

Ничего подобного никогда не случалось. Он практиковал магию целых шесть лет. Выполнял все ритуалы. И был уверен, что все это — не более, чем самовнушение. Просто воображение разыгралось.

Ему становилось все страшнее, а головокружение стало принимать все более отчетливое направление — его словно бы тянуло прочь из своего тела к черной дыре, во мрак, к этому смеху, голосам, шуму — они становилась все реальнее…

«Нельзя бояться, — сказал он себе. — Страх подпитывает это состояние». Пытаясь взять себя в руки, он подошел к раковине и ополоснул лицо. Стаю немного лучше, неприятное ощущение отступаю. Пауло обулся и решил забыть обо всем. «Интересно, — подумал он, — стоит ли рассказать об этом партнеру, мол, впал в транс и вступил в контакт с демонами.

Но едва он подумал об этом, как вновь почувствовал сильнейшее головокружение.

«Скоро вернусь» — написала она в записке, а самой все нет и нет!

«Мне никогда не удавалось достичь результатов в астральном плане», — подумал он. Ему никто не являлся: ни ангелы, ни демоны, ни души умерших. Зверь писал в своем дневнике, что получил способность материализовывать вещи, но он лгал — на самом деле он не продвинулся так далеко. Пауло это знал наверняка. Зверь потерпел неудачу. Пауло нравились его идеи, потому что они были революционными и красивыми. И о них мало кто знал. А люди всегда с уважением относятся к тем, кто умеет рассуждать о непонятных вещах. Что касается прочих — кришнаиты, «дети Бога», «церковь сатаны», махариши — про них все знали. А вот Зверь — тот был только для избранных! В одной из его книг говорилось о «праве сильного». Портрет Зверя был на обложке одного из самых известных альбомов «Битлз» — «Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера» — и об этом тоже почти никто не знал. Может, и сами «битлы» не знали, что делали, когда поместили его туда.