Пауло Коэльо - Валькирии

При этом они не имели права препятствовать — ни Крис, ни кому-либо еще — узнать желаемое, получить от них знания. Потому что дали обет — все тайное должно стать явным. Крис проходила проверку на наличие мужества — первого из тех главных качеств, которыми должны обладать люди, вставшие на духовный путь.

Валькирия обернулась к Пауло:

— Помоги.

Пауло подхватил жену, они вдвоем отнесли Крис в машину и уложили на заднее сиденье.

— Не бойся, она скоро очнется. Правда, с сильной головной болью.

Пауло не боялся. Он гордился своей женой.

Валгалла направилась к своей лошади и вскоре вернулась к машине с фляжкой; Пауло заметил, что она успела надеть темные очки. Видимо, силы у самой валькирии тоже были на исходе.

Валгалла смочила Крис лоб, запястья и виски. Та открыла глаза, поморгала и села.

— Разорвать договор, — произнесла она, глядя на валькирию.

— Интересная ты женщина, — ответила и, проведя рукой по ее лицу. — Надень очки.

Потом она так же ласково погладила Крис по голове. И хотя обе теперь были в черных очках, Пауло знал, что они продолжают смотреть друг другу в глаза.

Они подошли к странной решетчатой двери в скале.

Валгалла обернулась к остальным валькириям:

— Во имя любви. Во имя победы. И во имя славы Господней.

Тем же девизом пользовался Ж. Так говорят те, кто знается с ангелами.

Лошади, до той минуты стоявшие неподвижно, словно ожили. Валькирии, лихо погарцевав, как днем раньше у придорожного кафе, помчались прочь и через несколько минут скрылись за горой.

Валгалла повернулась к Крис и Пауло.

— Давайте войдем, — сказала она. Это была не совсем обычная дверь — только решетка с табличкой, которая гласила:

ОСТОРОЖНО!

ВХОД ВОСПРЕЩЕН ФЕДЕРАЛЬНЫМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ

НАРУШИТЕЛИ ПОНЕСУТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ПО ЗАКОНУ

— Не верьте этой надписи, — сказала валькирия. — Не станут они тратить силы на охрану этой норы.

Это была старая заброшенная шахта. Валгалла зажгла маленький светильник и осторожно, чтобы не стукнуться головой о низкие крепежные балки, пошла вперед. Пауло заметил, что деревянный настил кое-где провалился. Идти по нему, вероятно, было опасно, но думать об этом сейчас не приходилось.

Чем глубже они спускались, тем ниже опускалась температура, и наконец наступила приятная прохлада. Пауло тревожила мысль, хватит ли им воздуха, но Валгалла двигалась так уверенно, словно знала это место очень хорошо, — значит, она была здесь много раз и с ней ничего не случилось. И об этом тоже думать было не время.

Они шли так минут десять, и наконец валькирия остановилась. Жестом она предложила им сесть. Они уселись кружком на полу штольни, а в центр поставили светильник.

— Ангелы… — произнесла Валгалла. — Ангелов может увидеть лишь тот, кто принял свет. Тот, кто разорвал договор с тьмой.

— У меня нет договора с тьмой, — ответил Пауло. — Договор был. Но я уже разорвал его.

— Я говорю не о договоре с Люцифером, или сатаной, или… — она начала перечислять имена демонов, и выражение лица ее было странным.

— Не произноси эти имена, — перебил Пауло. — Бог — в слове, и дьявол тоже.

— Похоже, ты хорошо усвоил урок, — рассмеялась валькирия. — Теперь тебе нужно разорвать договор.

— У меня нет договоров со злом, — повторил Пауло.

— Я имею в виду твой договор поражения.

Он вспомнил слова Ж.: люди уничтожают то, что сильнее всего любят. Но Ж. не упоминал ни о каких соглашениях; он знал Пауло достаточно давно и мог быть уверен: договор со злом его ученик разорвал уже давно. Тишина в шахте была страшнее безмолвия пустыни. Не слышалось ни звука — только голос Валгаллы, зазвучавший с какими-то неожиданными интонациями.

— У нас есть договор, — настойчиво повторила она, — у тебя и у меня: не побеждать, когда есть возможность победить.

— Никогда я не заключал такого договора, — в третий раз сказал Пауло.

— Такой договор заключает каждый. В определенный момент жизни все мы вступаем в подобные соглашения. Вот почему в воротах рая стоит ангел с огненным мечом. Чтобы пускать туда только тех, кто разорвал такой договор.

«Да, она права, — подумала Крис. — Наверное, каждый заключает такой договор».

— Как по-твоему, я привлекательна? — вновь сменив тон, спросила Валгалла.

— Да, ты красивая женщина, — ответил Пауло.

— Однажды, еще в подростковом возрасте, я увидела, как плачет моя лучшая подруга. Мы с ней были неразлучны, обожали друг друга, и я, конечно, спросила, что случилось. Она не хотела говорить, но я настаивала, и подруга в конце концов призналась, что ее парень влюбился в меня. В тот день, сама того не подозревая, я и заключила такой договор. Сама не понимая, почему, я начала толстеть, перестала следить за собой, стала непривлекательной. Все потому, что я подсознательно начала считать свою красоту проклятьем: ведь она причинила боль моей лучшей подруге. Довольно скоро, — продолжала валькирия, — я перестала видеть в жизни какой-либо смысл, стала сама себе безразлична. Дошло до того, что жизнь стала казаться мне невыносимой: я подумывала о том, чтобы умереть. Как видишь, — рассмеялась Валгалла, — я разорвала договор.