Кристос Циолкас - Пощечина

Мнимую жертву она вывела лживой стервой с садистскими наклонностями. Местом действия был выбран школьный коридор, где пятнадцатилетняя девочка попросила своего симпатягу учителя поцеловать ее. Когда шокированный учитель отказался выполнить ее просьбу, девочка пригрозила ему неприятностями. Вот в чем дело. Раздражающая сцена, призванная взбудоражить зрителя и сделать сюжет более интересным. Тем более что слащавая благовоспитанность девочки уже сидела у нее в печенках. И вообще сериал изобиловал цветущими грудастыми блондинками, отчего Анук чувствовала себя аморальной развратницей: ей хотелось с ними переспать. Она опять улыбнулась. Он точно ее убьет.

Он орал на нее минут десять. Она не перебивала, просто презрительно усмехалась на протяжении всей тирады, зная, что такое поведение разъярит его еще больше. Другие сценаристы старались не встречаться с ней взглядом, не пытались выразить свою поддержку, что ее вовсе не удивляло и не обижало. Это — коммерческое телевидение: после в пабе они все снова будут общаться с ней как добрые друзья. Ее сценарий полетел в урну. Он сказал, что не заплатит ей за него.

Тут уж она не сдержалась:

— Заплатить-то придется.

— Черта с два, тупая стерва. За это говно не получишь ни цента.

Она и глазом не моргнула: на австралийском телевидении смердело, как в общественной раздевалке.

— Если не заплатишь, жирный козел, я закрою этот проект, и бабки рекламодателей поносом польются из твоей толстой задницы.

Она блефовала. Ей не удалось бы подговорить собратьев по перу даже на то, чтобы закрыть на час местную столовую. Но своей бравадой она пошатнула его решимость, и в тот момент победа осталась за ней.

— Тебе придется переписать сценарий, но за это ты не получишь ни доллара. Переписанный сценарий представишь завтра утром. Ясно, лапочка?

— На завтра у меня запланированы другие дела, лапочка. Я должна посоветоваться с Рисом.

Обычно на работе она избегала всяких разговоров о своих отношениях с Рисом. Их роман получил огласку всего несколько месяцев назад. Теперь о нем знали все, но свою личную жизнь она ни с кем на студии не обсуждала. Правда, продюсер, как она подозревала, положил глаз на Риса. Как уж тут его не подколоть?

— Я попрошу его принести сценарий.

Она встречалась с Айшей в баре, находившемся на другой стороне площади Федерации. На место встречи она прибыла раньше назначенного времени. Пока ждала подругу, курила. Рука у нее дрожала. С совещания она вышла в приподнятом настроении. Там она ни разу не сорвалась, тем самым заставив этого ублюдка продюсера усомниться в своем авторитете, ведь ему не удалось ее запугать. После коллеги поодиночке украдкой подходили к ней и поздравляли с тем, что она дала ему отпор. Но чувство торжества скоро рассеялось. Она продемонстрировала браваду, а не смелость. Вот если бы она сказала ему все, что думает о нем на самом деле: что он ленив, невоспитан, некомпетентен, что она презирает тупой сериал, который они снимают. Рука ее дрожала потому, что она, в очередной раз, не сумела побороть собственную слабость. Она провела пальцем по спиралевидному браслету из меди и серебра, который она купила в городке недалеко от Сплита, когда работала с хорватами над их версией этой «мыльной оперы». Глянула на свои красивые кожаные босоножки: она купила их в Милане, куда ездила на выходные из Загреба. Она знала: то, что она пишет, — полный идиотизм и детский лепет. Знала, что своей писаниной насаждает глупость по всему миру. Но ей нравились ее туфли, драгоценности и квартира в Мельбурне с видом на залив. Нравились деньги. И сегодня вечером, вместо того чтобы работать над своей книгой, она будет переписывать сценарий. И хорошие парни будут ходить в белых шляпах, а плохие — в черных. Она позвонила своему врачу и записалась на прием утром следующего дня. Позвонила в библиотеку, попросила, чтоб ей разрешили оставить книги еще на некоторое время. Когда пришла Айша, она пила уже второй бокал мартини.

— Как все прошло?

— Ненавижу свою работу.

— Но любишь получать за нее деньги.

Айша направилась к бару, чтобы заказать бокал белого вина, а Анук рассмеялась про себя. Ей нравилось дружить с этой женщиной, ведь они так хорошо знали друг друга. Они стали подругами задолго до того, как Анук добилась успеха, обрела уверенность в себе. Айша была рядом с ней с самого начала, еще тогда, когда Анук была нескладной евреечкой в заляпанном блевотиной узковатом для нее красном платье на школьном балу.